Назад дороги нет
Шрифт:
– Не нравится мне это всё, – мрачно произнес он, когда за девочками захлопнулась дверь. Вскочил на ноги, и заходил по комнате, задумчиво нахмурившись, смотрел перед собой, прокручивая в голове последнюю улыбку рыжей. Эта девчонка невероятно его бесила. Не зря же все говорили про нее и Тома. Она могла оказаться настоящей психопаткой. И то, как она с легкостью втерлась в доверие наивной малышки Нэнси, готовой ее защищать, и их дурацкий план…
– Что всё? – спросил Ник.
Наклонив голову и высунув кончик языка, он сосредоточенно выводил пальцем узоры на пыльном полу. Ник любил рисовать, и если он находил бумагу и карандаш, то мог часами, не отвлекаясь на поход в столовую или сон, заниматься рисованием, и это у
– Что тебе не нравится? – снова задал вопрос Ник. Поднял голову, с любопытством глядя на Оливера.
– И эта Джейн, и то, что у них там есть какой-то план, и то, что они с Томом разговаривали. Какой, блядь, у них может быть план?
Оливер взмахнул руками, и с отчаянием запустил ладони в волосы, дергая за них, желая привести мысли в порядок и успокоиться, но понимая, что у него это выходит из рук вон плохо.
– Они явно не просто так разговаривали с Томом, – задумчиво произнес Ник, постукивая пальцами по своему колену. – Мне кажется, Джейн что-то задумала. Чёрт знает, что у неё на уме.
Оливер был склонен с ним согласиться. Рыжая действительно могла придумать все что угодно, слухи про нее ходили разные, и она ни один из них не опровергла.
– Выясним все, когда придём к Генри, – принял решение мальчик. – Джейн не внушает мне доверия, тем более она раньше путалась с Томом, но Генри выведет ее на чистую воду.
Ник покивал головой, затем встал и отряхнул колени.
– Ладно, – сказал он со вздохом. – Пошли тоже на занятия. Не хочу, чтоб мистер Спаркс на нас опять слюной брызгал.
И мальчишки с тяжелым сердцем, полные тревожных размышлений, поспешили на ненавистные им уроки, хоть и понимали, что сосредоточится на них ни у Оливера, ни у Ника точно не получится.
***
Через несколько часов, когда занятия были закончены, Габби и Джейн, как и договаривались, торопливо подошли к лестнице, встретившись там с уже поджидавшими их хмурыми Оливером и Ником. Переглянувшись, все вчетвером кинулись к комнате Уэнди.
Габби сгорала от нетерпения увидеть Тео. Она бежала впереди всех, перепрыгивая ступеньки и не оглядывалась, чтобы проверить, успевают ли за ней друзья. Сердце ее гулко стучало, в боку кололо, а дыхание перехватило, но останавливаться она не собиралась. Девочка всю ночь и полдня мучилась от ожидания, желая немедленно увидеть брата, и сейчас, когда их отделяли друг от друга какие-то жалкие ярды, больше не могла терпеть. В считанные минуты подлетев к комнате медсестры, Габби, не заботясь о том, чтобы постучать, распахнула дверь настежь, и замерла, открыла рот глотая им так нужный в этот момент воздух, огляделась по сторонам. Тео она заметила почти сразу же, и при его виде отчего-то потеряла всю свою решимость.
Он сидел в кресле, у небольшого открытого окна, положив на колени потрепанную книгу с пожелтевшими от времени страницами. Легкий ветерок трепал нежно-розовые занавески за его спиной, слышались голоса ребят, которые решили выйти на прогулку. Тео с мрачным видом перелистывал страницы, слегка дрожащими пальцами и хмурил брови, беззвучно шевелил потрескавшимися губами, читая текст. Его длинный нос закрывала сероватая повязка, лицо выглядело опухшим, а темные кудри были полностью острижены
Габби издала сдавленный писк, прикрыла ладошками рот, во все глаза с ужасом рассматривала брата. Она слышала, как за ее спиной в коридоре нервно топтались Джейн, Ник и Оливер, однако войти в комнату и пропустить друзей от чего-то не могла. Тео и раньше участвовал во многих драках, получал ссадины и царапины, ходил с синяками под глазами, но в настолько плохом состоянии девочка видела его впервые, и оказалась к этому не готова. Она почувствовала,
– Генри… – слабым голосом, тихонько позвала Габби брата таким непривычным именем.
Он, услышав ее голос, резко вскинул голову, вскочил на ноги, отчего книга с хлопком упала на пол, но он даже не обратил на это внимания. Сделал один шаг в сторону Габби и замер, внимательно вглядываясь в ее маленькое бледное лицо. Его глаза заблестели, а на губах появилась слабая кривоватая улыбка, и это послужило своего рода толчком для девочки. Она всхлипнула, чувствуя, как снова щиплет в глазах от непролитых слез. Она бегом кинулась к Тео, обнимая его за шею, и крепко к нему прижалась всем своим худеньким подрагивающим телом.
Тео поморщился от боли, вызванной ее крепкой хваткой, закусил губу, старательно сдерживая стон, но отпускать от себя Габби был вовсе не намерен. Он обхватил руками ее за талию, лбом прижался к ее плечику и закрыл глаза, вдыхая родной запах. Сейчас, когда он наконец держал ее в своих руках, чувствовал настоящее облегчение, как будто и не было тех ужасных четырех часов, когда он не находил себе места. Несмотря на запреты Уэнди, он нервно бродил по ее комнате, превозмогая невыносимую боль во всем теле, порывался даже сбежать на поиски сестренки, только бы поскорее убедиться, что с ней всё хорошо, и этот ублюдок даже пальцем ее не тронул. «У тебя прелестная сестренка, чудила – продолжало звучать в его голове, словно играла заезженная пластинка, от которой он был не в силах избавиться, как бы не старался это сделать. Мальчик понимал одно: если Том что-то сделает с Габби, Тео его убьет.
Он осознавал это так же чётко, как и то, что трава на самом деле зеленая, а небо голубое. Он считал, что ему хватит на это духу, да и в целом, как ему казалось, избавлять мир от таких мразей, наверное, даже правильно. Отец наверняка сказал бы, что есть более гуманный способ наказать паршивого человека, но Тео часто расходился с ним во мнениях, а за младшую сестренку, единственного оставшегося родного человека, можно и запачкать руки кровью. Тео приподнял голову, и они с Габби чуть отстранились друг от друга, но по-прежнему не спешили расцеплять объятий.
– Твоё лицо, – тихонько пробормотала Габби, осторожно коснулась ладонью синяка на его щеке, но быстро убрала руку, когда он, не сдержавшись, зашипел от боли. – Боже мой! Это так ужасно! Я всё знаю, Ник и Оливер мне рассказали.
Она шмыгнула носом, посмотрела на него покрасневшими глазами. Тео погладил ее по растрепанной макушке, снова улыбнулся, надеясь показать, что он в порядке, хоть и не особо верил, что у него это получится.
– Всё в порядке, Га… Нэнси, это обычный синяк, – хрипло произнес мальчик, и мысленно укорил себя за неосмотрительность. Еще не хватало, чтобы из-за своего постоянного беспокойства, он забыл всю их легенду.
Габби на это только всхлипнула и сильнее расплакалась, уткнулась головой ему куда-то в шею, избегая взглядов друзей, которые замерли в дверях и смущенно переглядывались.
– Ну всё, всё… – Тео нежно похлопал ладонью по спине сестренки, больше всего на свете желая, чтобы она скорее улыбнулась и хотя бы чуть-чуть повеселела. Он немного отстранил ее от себя и, осторожно приподняв пальцами ее голову за подбородок, заглянул в глаза. – Эй! Не вешай нос!
Он щелкнул Габби по ее аккуратному милому носику, от чего она смешно поморщилась, легонько ударила кулачком по его плечу, и наконец, слабо улыбнулась своей очаровательной солнечной улыбкой, доставшейся ей от мамы. Тео неожиданно вспомнил, как отец однажды рассказывал, что именно в эту улыбку влюбился, когда впервые увидел Грейс Кинг, юную смешливую девушку, которая бесстрашно полезла на дерево, чтобы достать для маленькой девочки ее застрявшего в листве ярко-оранжевого летучего змея.