Шрифт:
Ричард Уилсон. Назад к Джули
Вы не можете отправить меня в другое измерение за арахисом. Я не хочу, чтобы у вас сложилось впечатление, что арахис у нас в дефиците или что наша экономика находится бедственном положении из-за того, что мы вынуждены его импортировать. Я пытаюсь донести до вас, что, если вы один из тех редких функционально подготовленных людей, умеющих делать перетасовку, вам должны хорошо заплатить за это – в любом виде.
Именно это я и сказал Краснову. Ему не нужен был арахис.
–
– Вряд ли я ожидал, что вы сделаете это просто так, – с упреком ответил он. – Сколько вы хотите?
Я сказал ему. Сумма потрясла его, но лишь ненадолго.
– Хорошо, – неохотно согласился он. – Полагаю, мне придется отдать её вам. Но это действительно должна быть качественная штука.
– О, такой она и будет, – заверил я его. – И вам не нужно бояться, потому что я не смогу сбежать с деньгами. Мне приходится путешествовать голым. Я не смогу добраться туда, если у меня будет хотя бы сандалия на одной ноге или пломба в одном зубе. К счастью, у меня идеальные зубы.
Пот градом катился по багровому лицу Краснова, пока он набирал комбинацию на своем офисном сейфе. Его толстые щеки недовольно подрагивали вокруг сигары, пока он отсчитывал банкноты. Десять процентов были получены наличными, а остальные поступили на банковский счет на мое имя. Я оплатил несколько счетов, затем разделся и отправился в Буффало.
«Честный» Джон Краснов был нечестным окружным прокурором, желавшим стать губернатором, а затем президентом. У него была Партия, но не было Людей. И поскольку он нуждался в Людях, он нуждался во мне. Я побывал в другом измерении – на самой дальней ветви древа времени – и мог дать ему то, что он хотел.
Краснов узнал об этом после того, как я предстал перед ним по обвинению в мошенничестве с чеками. До того как я попал в затруднительное положение, у меня была неплохая репутация, и, пытаясь соответствовать ей, я взялся за несколько высокорискованных финансовых проектов. Ничего такого, чего нельзя было бы исправить пятнадцатью-двадцатью тысячами, но, пока я рыскал вокруг, пытаясь раздобыть наличные, я подмахнул пару чеков. Они и довели меня до офиса окружного прокурора, где Краснов проявил ко мне должное сочувствие.
– Как, – спросил он, – мог человек с вашим положением в научном мире пасть так низко?
Это вылилось в целую лекцию, и, слыша её из уст Краснова, я почувствовал себя довольно подавленным.
Итак, я начал объяснять. Я рассказал ему, где я родился, и в какую школу ходил, и где брал творческий отпуск – в том числе и об этом другом измерении. И Краснов мне поверил. Я не могу объяснить почему, хотя, возможно, потому, что он знал, что он мошенник, и также знал, что я им не являюсь. В любом случае, он поверил мне, и мы заключили сделку, и я, как и договаривались, сделал перетасовку.
Путешествие в другое измерение – занятие не из приятных. Оно вызывает неприятные ощущения в желудке, и вы видите все тонким и вытянутым, как будто сидишь слишком далеко и сбоку от экрана в кинотеатре.
Однако я добрался до места и подождал, пока икота пройдет. «Латеральная
Я мог бы подобрать себе что-нибудь получше, но в этом измерении людей не очень-то заботило, кто во что одет. Их больше интересовало, кто вы такой и на что способны. Водитель, подвозивший меня, спросил:
– И в какой области вы специализируетесь?
Я сказал ему:
– Я занимаюсь сокращением времени, необходимого для производства слоновой кости, ускоряя цикл роста слонов.
Он был глубоко впечатлен и дал мне щедрые чаевые. Я был менее впечатлен его талантом выращивать кукурузу без початков, и поэтому мне пришлось вернуть лишь небольшую часть суммы, которую он мне дал.
Мир этого измерения имеет несколько замечательных параллелей с Землей. Я имею в виду нашу Землю, относящуюся к тому, что я обозначил как Таймлайн 1.1, поскольку это Земля, с которой я знаком больше всего. Любой другой мир, развивший язык, тоже называет себя Землей. Мне пришлось с кратким визитом посетить сотни параллельных миров, паря над первобытными болотами, бескрайними океанами, царствами насекомых и радиоактивными планетоидами, прежде чем я нашел тот, который был действительно параллельным.
Он существовал в Таймлайне 17.08, и в нем были холодильники, платиновые блондинки, автомобили, самолеты, яблочные пироги, таблоиды, телевидение, скотч с содовой – практически все, что, по нашему мнению, делает жизнь стоящей. Но были и небольшие отличия, чего и следовало ожидать в Таймлайне, где биономика могла создавать новый мир каждый раз, когда кто-то менял свое мнение.
Так, человек, умеющий создавать кукурузу без початков, сидел за рулем автомобиля, который показался мне похожим на «Шевроле», но в его мире он был «Мортоном». Он высадил меня возле ресторана в центре города, и теперь, благодаря нашему небольшому обмену разговорами о талантах, у меня было достаточно денег на завтрак. Считалось неэтичным обсуждать таланты за пределами строго очерченных групп, поэтому я не пытался произвести впечатление на официантку.
Наевшись и приведя в порядок свою краденую одежду, я отправился в офис регистратора и провел остаток утра, просматривая старые документы. Как я и ожидал, там ничего не нашлось для Краснова. Но, как по мне, там нашлась очень симпатичная регистраторша. Поговорив с ней, я убедился в том, что человеческие инстинкты и отношения в этом измерении во многом совпадают с моими собственным – за исключением, конечно, одного основного аспекта, который так заинтересовал Краснова.
Мы пообедали вместе с регистраторшей, а затем я провел вторую половину дня в библиотеке. Но и там я ничего не нашел, а потом поужинал с ней. Она сказала, что ее зовут Джули. Я сказал ей, что меня зовут Гек, сокращённо от Гектора, что так и было. Она сочла это «ужасно милым», и мы прекрасно поладили.