Назад в СССР: 1984
Шрифт:
Учиться на физика-атомщика? Это займет года четыре, а то и больше. А авария произойдет меньше, чем через два года. Этот вариант однозначно отпадает. Просто так туда меня никто не пустит. Все строго контролируется, документы засекречены. Постороннему туда не попасть еще и потому, что все ядерные объекты СССР находятся под пристальным взором Комитета Государственной Безопасности. А в это время контора работала будь здоров…
И сейчас я вспомнил, что на самой АЭС, в целях безопасности, Министерством Обороны было организовано круглосуточное дежурство.
— Мне нужно подумать! —
— Ага… И куда же ты хочешь? — хитро прищурился Иванец.
— Пока точно не скажу, мне нужно подумать. Кстати, мне еще нет восемнадцати, только через три недели будет, а потому в армии я пока не нужен.
Павел Сергеевич вздохнул. Рывком придвинулся к столу, не раздумывая оторвал от какого-то протокола кусок бумажки и вытащив дорогую серебристую ручку из кармана пиджака, размашистым почерком написал номер телефона.
— Как будешь готов, позвони. Если решишься, в сентябре пойдете в военкомат.
С этими словами он поднялся, убрал ручку и двинулся к выходу.
Толкнув ногой дверь, он едва не пришиб стоящего там капитана Рогова. Наверняка тот подслушивал, диверсант блин.
— Парня отпустить, все обвинения… снять! — бросил ему Иванец и, отодвинув следователя, скрылся в коридоре. Тот постоял несколько секунд, похлопал глазами ему вслед.
Затем вошел в кабинет, про открытую дверь он как-то позабыл.
Сел за свой стол, вытащил папиросу. Покрутив между пальцев, на секунду задумался и зачем-то понюхал ее.
Затем вспомнив о моем существовании, скосил глаза и пробурчал.
— Чего расселся? Свободен!
Я многозначительно ухмыльнулся, поднялся со стула и вдруг наклонившись, резко подхватил со стола Рогова тот самый желтый лист, где якобы была записана жалоба на меня…
— Э-э, куда? — он попытался выхватить лист, но я оказался более ловким.
Заглянул в него, быстро пробежался глазами. Усмехнувшись, бросил лист обратно. Там были записаны какие-то корявые, нескладные стихи. Следователь даже слегка покраснел… Поэт блин!
Покинув РОВД, я отправился в городскую библиотеку. Нужно было проверить кое-что очень важное…
Глава 7. Тот, кто владеет информацией…
Судя по часам, сейчас была только половина четвертого.
Улицы в это время дня оказались полупустыми — пока еще никто не торопился побыстрее прибежать домой с работы, чтобы начать готовить ужин. Дети еще были в садиках и школах, поэтому из прохожих попадались только люди в возрасте.
Вообще, Припять была очень молодым городом, средний возраст жителей колебался от двадцати пяти до тридцати пяти лет. Конечно, сюда приехали семьи со всего Советского Союза, а некоторые и со стариками. И все же, их было мало.
В восемьдесят четвертом году население Припяти составляло около сорока двух тысяч человек и продолжало расти вверх. По утвержденному проекту, город был рассчитан на семьдесят тысяч, поэтому места было еще много.
Дойти до городской библиотеки я не успел — на пересечении
— Лешка! — крикнул он в открытое окно, затем посигналил, тем самым привлекая мое внимание. — Куда собрался?
— О, привет пап! В библиотеку! — сказал, а сам аж скривился — да мой биологический возраст сейчас на десяток лет больше чем его. Но я вынужден был называть его отцом, ведь для него я был его сыном. Честно говоря, мне это начинало нравиться, поэтому с каждым разом я привыкал все больше и уже реагировал проще.
— Садись, подвезу.
Я так и сделал. Плюхнулся на переднее сиденье, хлопнул дверью.
— Как в школе дела? — поинтересовался он.
— Нормально. Был сегодня у завуча, рассказал ей все. Представляешь, хотят про меня в школьной газете материал написать. А заодно и про тех, кто меня доставал.
— Вот это правильно. Чем чаще подобное будет происходить, тем хулиганов и уродов меньше будет. В мое время так же было. Ну а что тебе в отделении РОВД сказали?
— А ты откуда знаешь?
— Мать звонила. Я хотел с тобой поехать, но она настояла этого не делать. Участковый предупредил, хотя вообще-то это неправильно.
— Не только неправильно, но даже незаконно. К счастью, все прошло нормально, — ответил я, глядя в окно. — Уладил вопрос, оказалось, ошибочка у них вышла. Следователь перепутал, да еще и участкового с толку сбил.
— О, надо же. Ну и хорошо.
— Слушай, па, а ты кем работаешь на станции? — поинтересовался я, спустя несколько секунд.
— Я ж тебе уже говорил, — улыбнулся тот. — Все никак запомнить не можешь? Ну да ладно, я тебя не виню — работа у меня действительно очень сложная. Работаю оператором главных циркуляционных насосов на третьем энергоблоке. Это нужно, чтобы атомный реактор не перегрелся, через него…
— Это я знаю. Читал. Но там даже не в перегреве дело, да?
— Верно. Ты книгу, что ли прочел, которую я подарил? — восхитился отец.
— Ну да. Слушай пап, а реактор вообще может взорваться? — осторожно поинтересовался я, наблюдая за его реакцией.
— Да ну, ты что? — очень удивился отец. — Их для того инженеры и строят, чтобы они работали как часы, поставляя стране дешевую электроэнергию. А хочешь, расскажу тебе про свою работу подробнее?
— Па, для меня все это слишком сложно, — осторожно произнес я, думая, как бы не обидеть его. На самом-то деле, устройство ядерного реактора я знал более чем хорошо. И не в целом, а конкретно тех, которые стояли во всех четырех энергоблоках Чернобыльской АЭС. И то, это не считая Смоленской и Ленинградской электростанций.
— Конечно, сложно, — ответил отец, подняв палец вверх. — А еще сложнее управлять им. Это одна из самых сложных и ответственных профессий в мире. Ей долго учиться нужно, причем не лишь бы где-нибудь, а в институте. Лучше сразу в Москве, ведь оттуда выпускают лучших специалистов союза. Ну, да ладно. Ты мне вот что скажи, все еще хочешь стать водителем скорой помощи?
— Нет, — решительно ответил я. — Скучная, хотя и полезная профессия. Но я уже передумал. Наверное, пап, я в армию пойду…