Назад в СССР: Браконьер
Шрифт:
— Война? Как вы так допустили? — возмутился старик. — Мы же вместе, плечом к плечу немца били!
Сложный вопрос. Не хотелось мне говорить, что нацистов предки наши так до конца и не истребили. Взяли Берлин, выиграли войну. А толку-то? Чтобы спустя семьдесят с лишним лет все пошло по тому же пути?
— А пес его знает, как так, — спокойно ответил я. — Братские народы вроде, да только там столько политических интриг, что даже вникать в это не хочется. Но все опять с подачи Америки, которая запустила
Старик понюхал пустой стакан.
— Ну а еще что интересного произошло?
— Еще мы в космос первыми полетели, — я немного сменил направление. — В тысяча девятьсот шестьдесят первом, а американцы на луну высадились в шестьдесят девятом. Мощные атомные электростанции построили по всей стране, везде электричество есть, дороги асфальтированные, маленькие устройства работающие на электричестве. А еще почта без почтальонов. Невидимая, прямо по воздуху.
— Ну это ты какие-то сказки уже рассказываешь. — усмехнулся старик.
Тут я понял, что дальше можно уже не продолжать. В силу возраста не готов он воспринимать такую информацию, просто не готов.
Одновременно я подумал о другом — может зря я все это затеял? Меня никто за язык не тянул и все же я выложил все как есть. Можно же было развернуть все иначе, не говорить про будущее. Как бы ничего страшного не произошло — пространственно-временной континуум не перевернулся, а обезьяны не станут захватывать мир. К тому же, старик явно перебрал с алкоголем. Может, завтра он и впрямь не вспомнит про наш разговор?!
— Ты вот что, Женька… Злобу на меня не держи, за то, что ударил тебя, — вдруг произнес Матвей Иванович. — Просто среди охотников ходит немало правдивых историй, что когда медведь начинал кому-то мстить, непременно страдали ни в чем не повинные люди. Сам такое один раз видел. Это очень страшно. Вот я и испугался, что раз зверь на тебя так смотрит, то врагом тебя считает. Значит, мстить будет.
— Ничего, переживу — я потрогал еще ноющую скулу. — Зато между нами неясностей не осталось.
— Чего ж сразу все не рассказал?
— А ты бы мне поверил?! — парировал я.
Тот рассмеялся. Кивнул.
— А если я из тюрьмы сбежал? Вдруг я опасный преступник?
— Да какой из тебя преступник? — махнул рукой Матвей Иванович. — Из тебя и браконьер-то никакой. По глазам многое можно понять. А твои глаза меня сбили с толку. Ты вроде и правду говоришь, а все равно что-то не то. Ладно, думаю, больше этой ночью зверь нас не побеспокоит. Бродить по улицам и засады устраивать, смысла уже нет. Нужно поспать хорошо, на завтра у нас много дел.
С этими словами он поднялся с места, бросил взгляд на бутылку. Махнул рукой и отправился в соседнюю комнату. Я тоже последовал его примеру,
На следующее утро мы встали рано.
Пока я чинил окно и забивал ставни, Матвей Иванович сварил гречневую кашу с маслом, перемешал ее с говяжьей тушенкой.
Получилось у него знатно, хотя на завтрак такое обычно не едят. Я отметил, что раньше тушенка была куда лучше и качественнее, чем современные консервы. Тогда ведь для людей делали, а не лишь бы продать.
Я с аппетитом умял целую тарелку, после чего запил свежезаваренным чаем. Попутно, научился пользоваться самоваром.
— Значит, вот как мы поступим, — начал егерь, допивая чай. — Сначала сходим к Снегиреву, там тебя точно знают. Последняя группа уходила три недели назад, вернулась где-то пару дней назад. Я как раз на обход уходил, когда они вернулись. Трое их было. И Вязовскин с ними был.
Я кивнул, затем помедлив, добавил:
— Матвей Иванович. А может быть, что я родом не из этих мест и с группой Снегирева работал в первый раз?
— Не знаю, — произнес егерь. — Я тут давно живу, у Снегирева часто новые люди появляются. Он с ними по каким-то договорам работает. Но я тебя не один раз там видел.
— Ясно. Тогда идем?
Оказалось, что у бывшего браконьера не просто дом, а целая охотничья база. Размещалась она на самом краю поселка. Это была группа строений из сруба, огороженных высокой оградой. Внутри имелся небольшой автопарк, отдельная баня, столовая и склады. В центре двора стояло двухэтажное здание, над которым развевался потрепанный ветрами красный советский флаг.
Лесник фыркнул, но ничего не сказал.
В автопарке имелись два «ЗИС-5», один «ЗИС-150», три мотоцикла с колясками и новенький «ГАЗ-51А».
— Иванович, а зачем Снегиреву столько машин?
— Слух ходит, что он с топографами какой-то договор заключил. Севернее Соболевки, где-то в сорока километрах отсюда они изучают место под новый поселок. Говорят, что технику здесь лишь временно разместили. Уж не знаю, правда, или нет, но год назад я в те края забредал. Кроме пустой поляны там ничего не было.
Внутри участка Снегирева было практически пусто. Лишь бегала пара собак, да у входа стоял бородатый мужик, с большим мотком веревки в руках. Увидев нас, он бросил его и двинулся к нам навстречу.
— Оп-па! А чего это тут егерю понадобилось? — издалека поинтересовался он. Голос надменный, противный. — Нарушений у нас нет, все закону. Все прозрачно, добытое сдаем в охотхозяйство. Лишнего не стреляем. Отчеты Сергей Сергеевич подает вовремя.
— Знаю. Но я по другому делу! — проворчал лесник, затем указал на меня. — Парня вот вашего в лесу нашел. Головой ударился, не помнит ничего. Признаешь?