Назад в СССР
Шрифт:
Он поманил пальцем водителя в кепке:
– Антон, ворота открой, и въезжай прямо в склад, чтобы пацанам меньше таскать.
Валентин Петрович озадачил нас, а сам ушел обратно, в Штаб.
На складе действительно было навалено много хлама. Мы выбирали обрезки труб, уголки, старые чугунные батареи, металлические бочки – и все грузили в самосвал.
– Покурите хоть, пионерия…– удивленный водитель заглянул в кузов, – ну вы даете, за два часа почти полную машину закидали…
Мы зашли за угол склада и закурили.
– Интересно, в этих местах война была? – спросил Яшка.
– Была. В соседнем хуторе немцы стояли. Это мне еще дед рассказывал,– проинформировал Костя.
– А мы с братом прошлой весной два снаряда в поле нашли и в милицию сообщили. Про нас потом даже в районной газете писали, – похвалился Яшка.
– Ладно, пацаны, – скомандовал Андрюха, – покурили и айда работать, сами слыхали, что Родине металла не хватает…
Когда мы загрузили кузов с верхом, пришел Петрович и завхоз Алексеевич, рыжий, нескладный мужичок. Петрович вручил водителю сумку с гремящими бутылками и тихо сказал:
– Антон, выгрузишь, где в прошлый раз.
Водитель понятливо кивнул, завел мощный движок грузовика и медленно выехал из ворот хоздвора.
Завхоз деловито прошел по опустевшему складу и присвистнул:
– Вот что значит – молодая кипучая энергия. Я бы точно здесь и за месяц не разобрал…
Петрович крепко пожал нам руки и улыбнулся:
– Объявляю всему первому отряду благодарность. Ну, ребятки, теперь бегите на обед…
Вечером возле клуба проходила дискотека. Девчонки танцевали на пятачке, а пацаны жались вдоль стенки или смеялись, сидя на скамейке.
Я сидел на качелях, на спортплощадке, и смотрел в небо, на одинокую желтую луну. Почему-то на меня нахлынула тоска и мысли о доме. Как они там: папа, мама, сестра Маринка… неужели совсем не скучают по мне?
– Что, тоже по дому соскучился? – раздался голос откуда-то сверху. Я вздрогнул и посмотрел на луну, а после оглянулся назад. Сзади стоял Степа Мосол из второго отряда.
Его фамилия была, на самом деле, Фролов. Но все ребята в первый же день прозвали его Мосол. Степа был очень худой парнишка. Сегодня, когда он разделся в летнем душе, мы старательно обходили его стороной, боясь порезаться об его торчащие ребра. Но в столовой Степка кушал за троих.
«У меня метаболизм такой особенный…» – рассказывал он удивленным пацанам.
Степан вздохнул и задумчиво посмотрел на меня:
– Знаешь, Сокол, как я домой хочу…
– А зачем вообще тогда в лагерь поехал?
– Я вечером домой из Штаба звонил. У меня брат Костя из армии вчера вернулся. Собирается в Крым ехать. Представляешь: море, круиз на корабле… а я тут, в пионерлагере, рисовой кашей давлюсь, строем хожу, и в конкурсах участвую… Будто нам учебного года мало…
– А
– Батя сказал, в выходные приедут навестить. Но весь июнь все равно нужно провести в лагере. Знаешь, какой у меня батя? Сказал – как отрезал. Но я, наверное, все равно ноги сделаю…
Я молча взглянул на него, вздохнул, и побрел в корпус.
По дороге Леночка перехватила меня за руку.
– Так… Соколов, для кого дискотеку крутим? Ты чего такой смурной, Володя? Пойдем-ка… – она потянула меня на дискотеку.
Танцевальная музыка сменилась медленной композицией из «Скорпионс».
– Просто обожаю эту песню, пойдем потанцуем, – Лена ласково обвила меня за плечи.
Мы кружились в танце, я обнял девушку за талию, почувствовав, тонкий аромат ее духов. Запах нежных духов и ее молодого упругого тела вскружили мне голову. А когда она, в танце, мельком задела меня грудью, я ощутил легкую истому внизу живота. У меня перехватило дыхание от близости с девушкой, которая мне нравилась. Вдруг музыка неожиданно закончилась.
– Вовка, ты утром зайди ко мне, я тебе рубашку утюгом проглажу, не ходи в помятой, – прошептала Лена и упорхнула танцевать в круг, к девчонкам…
Ночью, уже после отбоя, я лежал и думал о Леночке. Все никак не мог забыть наш медленный танец, ее нежные прикосновения, манящую улыбку и блеск ее бездонных голубых глаз…
4
После завтрака я направился в корпус пионервожатых. Подойдя к комнате Лены, осторожно постучал в дверь.
– Входите, – тихо сказала она.
Лена сидела за столом и перебирала учебные методички.
– Садись, Вовка, чай будешь?
– Да вроде позавтракали…
– Тогда снимай рубашку, я же обещала погладить.
Я снял рубашку и отдал Лене, а сам скромно присел на стуле. Она включила утюг, постелила на стол тонкое одеяло, и неторопливо разглаживала складки на моей рубашке.
Сидя сзади, я наблюдал за ее красивой, точеной фигурой. Сквозь Ленины белые шорты просвечивалась тонкая полоска трусиков. Меня бросило в жар. Как же мне хотелось подойти сзади и обнять ее, прижать к себе, впиться губами в ее сочные и манящие губы…
– Слушай, Володя, а ты почему не на трудовом десанте ? Сегодня же наш отряд дежурит по столовой.
– Так я отпросился. Сказал по важному делу…
– Хитрый какой… – улыбнулась Лена и протянула наглаженную рубашку, ткань была еще горячей после утюга, – Володя, а ты смог бы, ради своей пионервожатой, совершить настоящий подвиг?
– Смог бы, – серьезно сказал я.
– Тут недалеко клубничное поле есть. Прямо за сосновым бором…
– Да видел я, когда мы еще сюда ехали.
– Может сходишь завтра рано утром, наберешь для меня немного клубники… – Лена посмотрела на меня своими ясными, голубыми глазами, – а я тебя поцелую за это…