Назло папе куплю маму

Юраш Кристина

Гоблин расстегнул маленькие запонки и закатал рукава. Внезапно круг ожил, а я увидела, как замелькали картинки миров

– Вот! Вот! Это мой! Моя кухня! – обрадовалась я, видя, как из сковородки идет черный дымок. – Стоп!

Картинка замерла, а гоблин взял книгу и стал что–то читать на непонятном языке. Скоро я буду дома! Скоро! Как камень с плеч!

Глава третья

– Хватил бы сил на переход! – произнес гоблин, а кухня стала разрастаться, как вдруг …

Я не поняла, что произошло. Ослепительная вспышка

на мгновенье осветила комнату. Меня ударило об стену. Рядом со мной шмякнулся гоблин. В голове гудело, а схватилась за лоб. Хотя, нужно было за копчик. Ему сегодня два раза досталось!

– Где магия? – осмотрел свои узловатые пальцы гоблин. – Куда подевалась магия? Я что–то не понял!

На том месте, где виднелась моя кухня, не было ничего.

Сморчок замахал рукой, словно вывихнул кисть, но ничего не произошло.

– Магия пропала! – посмотрел он на меня ничего не понимающими бусинками глаз. – Только что была!

На меня посмотрели так, словно я что–то знаю.

– Его что? Лишили родовой магии? – ужаснулся гоблин, глядя на свои руки.

– А ты тут причем? – спросила я, видя на его попытки сотворить заклинание.

– Как причем?! – на меня посмотрели уничижительным взглядом. – Дворецкий – тоже часть семьи! Мои предки издревле служат Малеволентам!

«Восемь лет», – с надеждой подумала я, как вдруг послышался хлопок.

– Хозяин вернулся. И не один, – посмотрел на меня гоблин, прислушавшись. – Быстро стирай круг! Бери тряпку и стирай!

Я схватила тряпку и стала размазывать символы.

– Мордехай!!! – послышался страшный голос, от которого у меня тряпка выпала из рук. Я бросила взгляд на окно. Так, на всякий случай. Вот тебе и восемь лет! А я так надеялась!

– Я тут, хозяин! – отозвался гоблин, пока я не знала, куда бежать и прятаться.

– Где любовь всей моей жизни? – послышался голос, а я не поняла, о ком это он.

Я бросилась к двери. По коридору слышались тяжелые и быстрые шаги. Я попыталась улизнуть, как вдруг увидела, что в том конце коридора, словно огромная черная летучая мышь в развевающемся плаще идет тот, который по моим предположениям должен был хлебать баланду еще семь лет, триста шестьдесят четыре дня.

Светлые волосы идеально уложены, словно он вернулся не с допроса, а с парикмахерской.

– Эм… Вы про девушку? Она здесь! – заорал Сморчок, сдавая меня с потрохами. Мне так и хотелось запустить в него тряпкой. Я попыталась закрыть дверь, но ее дернули так, что ручка, которую я тянула, осталась у меня в руках.

– Она у меня просто скромная, – послышался вкрадчивый голос.

Согласна! Я очень стесняюсь умереть! Считайте меня очень стеснительной девушкой.

Дверь распахнулась, на пороге стояла делегация. Все те же дяденьки из министерства толпились сзади. Надеюсь, они не дадут мне умереть! Вся надежда на них.

«Господа, будьте так любезны, отвернитесь! Я ее задушу!», – прочитала я во взгляде. «Не отворачивайтесь! Умоляю!», – ответил мой изумленный взгляд.

– Ну почему ты им сразу не сказала! – послышался

голос.

– Что? – удивилась я, чувствуя, где–то подвох.

– Любовь моя, ты чего? Ты забыла? – послышался змеиный голос хозяина с легкой ноткой шутливого укора, а меня обняли за талию, резко прижав к себе так, что я обалдела. Я попыталась освободиться, но хватка была железной.

Мои глаза бегали туда–сюда. Что я могла забыть?

– Простите, я не понима… – пролепетала я, пытаясь сказать, что я не понимаю о чем он, но в то же мгновенье мой рот накрыли яростным поцелуем, от которого у меня прогнулись трусливые колени.

Меня бросило то в жар, то в холод, словно рядом пуля прошла в сантиметре от меня, или с балкона упал кирпич аккурат туда, куда я хотела поставить ногу.

Я испытала странный испуг – откуда– то пришло понимание, что надо вырываться, но я была совершенно бессильная, а сам поцелуй был таким яростным и жестоким, что я не могла даже поднять руки, чтобы оттолкнуть его.

На мгновенье его острый клык как бы невзначай скользнул по моей губе, вызывая мой сдавленно–возмущенный стон.

Все поцелуи, которые неравномерно размазались по моей короткой и скромной биографии, вызывали странное ощущение, словно щенок облизал меня в детском саду.

– Что мы собирались пожениться? – спросил голос, а я все еще проверяла языком, идет ли кровь от такого поцелуя или нет. – Выходи за меня замуж!

Что?! Я чуть не села. Замуж? Зачем? За него?

О замужестве я как бы не задумывалась. Может, потому что еще не встретила того человека, которому однажды скажу: «Я рожу тебе дюжину детей, мы построим дачу, я буду закатывать скандалы и помидорчики. А ты глаза и ковер, чтобы отнести его в гараж!».

Не успела я опомниться, мою руку схватили, натягивая на нее какое–то кольцо.

– Теперь мы муж и жена! – заметил хозяин, глядя на растерявшихся дядечек. Все это время они стояли так, словно мимо них на огромной скорость пронесся розовый носорог, за которым гнался холодильник. А следом за ними маньяка с топором.

Я с мольбой взглянула на них, но меня тут же прижали меня к себе с такой силой, что мы чуть не стали сиамскими близнецами. Его рука лежала на моем плече, ласково царапая его когтями.

– Нашел все–таки лазейку, – выдохнул маг с бородкой. Его голос прозвучал слегка разочаровано.

– Как я и говорил. У нас просто большая любовь. С первого взгляда. Вспыхнула внезапно, – усмехнулся хозяин, приторно улыбаясь. Я хотела отойти в сторонку, но меня не отпускали. – И никакого незаконного удерживания. Теперь все законно! Да, любовь моя!

Его глаза сузились, а он смотрел на дядечек красноречивым взглядом: «Выкусите!».

– Ну, значит, обвинения по статье «незаконное удерживание» снимаем, – выдохнули маги. «Я же говорил, что выкрутится! Он бы и не выкрутился!», – проворчал чародей с завитой бородкой, зыркая на нас. – «Мы ничего поделать не можем. Он на ней женился. Теперь официально она его супруга. И пребывает в нашем мире на законных основаниях!».