Назови Его Моим Именем. Книга 3

Косарокова Наталья

– Я все подписала, – довольно откинулась на спинку стула Венера, – не могу поверить, что на тебя нашло, Владик.

Она громко рассмеялась.

– Я просто знаю, что ты все делаешь ради нашего ребенка и только во благо его.

Венера уставилась на почти бывшего мужа и не могла сообразить, шутит он или нет. Ее губы все не переставали ходить ходуном. Словно она перекатывает во рту что-то маленькое.

– Ну да, – запоздало ответила она, – только ради него.

– Раз все разрешилось путем мирных переговоров, –

собирал в папку документы адвокат, – мне осталось только огласить последние условия.

Мужчина посмотрел на Влада.

– Раз вы дали полное и безоговорочное согласие на все условия Претензии вашей супруги, то по условиям брачного контракта, за вами, как отцом остается право воспитания вашего совместного ребенка. Бывшая супруга не имеет права препятствовать вашему общению. Если желаете, мы оговорим условия позже, во избежание недоразумения.

Венера перестала жевать губы и замерла. Ее глаза выражали удивление.

– Желаю, – сказал Влад.

– Хорошо, – ответил ему адвокат и перевел взгляд на Венеру, – по условию, подписанному вами, госпожа Юшман, только что, с момента развода вы больше не можете носить фамилию Юшман. Вам будут переделаны документы на вашу девичью фамилию.

Глаза Венеры выпучились.

– Простите, но такого пункта не было! Я категорически против! Вы видели эту фамилию?

Адвокат никак не проявил своих эмоций. Но Тоне показалось, что ему нравилось сейчас это говорить.

– Это условие выдвинул не сам господин Юшман, а его представитель. Он с ним оказался согласен. А вам, сударыня Придуркина, смотреть надо было, что подписываете.

Венера вскочила. Она так воскликнула, что задохнулась. Ее большая грудь возмущенно вздымалась.

– Сом-не-ваюсь, – выдавила она, – что захочу пользоваться вашими услугами впредь.

– Ну и чудно, – неожиданно улыбнулся мужчина, – всего доброго.

Венера рванула к двери.

– Госпожа Придуркина! – громко окликнул ее адвокат.

Венера остановилась, сжала кулаки и развернулась на одних каблуках.

– Документы заберите. Нам ваши бумаги не нужны.

Женщина увидела, что забыла на столе папку. Бросилась, сгребла все в охапку и выскочила вон. Венера шла по коридору и, не стесняясь, высказывала все, что она думает о своем муже, об адвокате и его конторе.

Женщина секретарь замерла статуей за стойкой и смотрела на Венеру круглыми глазами. Венера увидела ее, скривилась. Обвела хищно глазами приемную и сняла с ноги туфлю. Подошла к висевшей на стене картине и с размаху воткнула в нее каблук. С довольной улыбкой потянула туфлю вниз. В тишине раздался звук рвущейся ткани. Секретарь вздрогнула, но не проронила, ни слова. Венера разорвала пополам картину и с довольным смешком обулась. Но стоило ей выпрямиться, как каблук, тут же подломился и она чуть не упала.

– Блядь, – выругалась она, –

вы мне еще заплатите за ущерб. Знаешь, сколько стоят мои туфли, несчастная?

Женщина секретарь, молча, закрутила головой.

– Больше, чем ты тут за полгода зарабатываешь, бестолочь белокурая. Как же я ненавижу блондинок! С синими глазами! Я всех ненавижу, – неожиданно крикнула она, так что подпрыгнула, – всех, кто красивее меня! А он выбрал ее. А со мной так нельзя! Нельзя, слышишь, курица. Я тут королева!

– Неуравновешенная, – сказала всего одно слово секретарь и подняла трубку.

Через минуту в приемную вошли все оставшиеся обитатели офиса. Адвокат потрогал разорванную ткань и печально вздохнул.

– Вы как чувствовали, Аполлон Альбертович, – обратилась к нему секретарь, – когда предложили поменять оригиналы на реплику.

Адвокат еще раз тяжело вздохнул и знаком попросил Влада снять испорченную картину.

– Очень жалко. Очень, – все вздыхал он, – ведь сии списки писала моя дочь Софочка.

– Нельзя это оставлять безнаказанным, – возмутилась Тоня, – это непристойное поведение для приличной женщины.

Влад ничего не стал говорить. Его супруга себя уже давно показала настоящей, без прикрас. Он радовался, что она истребовала с него только то, что знала, что у него есть. Он сегодня изрядно обеднел, но не критично. У него остался его дом и работа. Деньги – дело наживное. Его теперь волновала только дочка.

– Выстави счет как за оригинал, – все гладил разорванную ткань адвокат, – и за эту картину ту же стоимость, госпоже Придуркиной Венере Валерьевне.

Секретарь только кивнула головой и стала что-то набирать на компьютере.

– Видно, – немного завистливо сказала Тоня, – как вы гордитесь своей дочерью.

– Да-м, – откинул, наконец, испорченную вещь адвокат, – и выбрось это скорее. А Софочке скажу, что ее картину купили. Она когда увидит свой гонорар, будет счастлива.

Тоня и Влад стояли и, улыбаясь, переглядывались. Эта ситуация раскрыла несокрушимого адвоката, неожиданно нежным и заботливым родителем. Аполлон Альбертович развернулся к Владу.

– Я хотел вам, Владислав, напоследок сказать. Вы ее не бросайте. Она дурная и своенравная. Но она без вас погибнет.

Тоня хмыкнула и недовольно сморщила лицо.

– Вы совершенно правы, Антонина, – кивал головой адвокат, – сколько таких я уже видел на свой адвокатский век. Не пройдет и четырех лет, а ваша бывшая жена будет снова оббивать вам пороги с претензиями. У нее закончатся средства, а аппетиты останутся.

– И что, – недовольно проворчала Тоня, – ее теперь содержать прикажете?

– Помогать, не скатиться в пропасть, – неожиданно мило улыбнулся адвокат.

Тоне его слова не нравились, но она как воспитанный человек его не перебивала больше.