Назови меня полным именем
Шрифт:
Но так же нельзя!
«А может, я давно одна, — хмуро подумала Таисия. — С тех самых пор, как баба Поля умерла. И все мои мысленные беседы с ней на самом деле — беседы с собой. Просто мое больное воображение таким смешным образом ограждает меня от одиночества, и Федор Федорович прав… Впрочем, какая разница?!»
Таисия, конечно, знала, что пришел Бекасов, видела, как Элька заботливо ухаживает за ним. Кофе сама сварила, не поленилась, яичницу поджарила, бутерброды сделала.
И пусть, Таисии не жалко.
Зато
Странно, но невидимая волна перестала так страшно давить на плечи Таисии. Застыла на немыслимой высоте, подумывая, не отступить ли. Она словно ждала чего-то, и пена с ее гребня не летела больше ранящими душу осколками.
Таисия внезапно почувствовала: все зависит именно от нее. Еще чуть-чуть — и этот невиданный монстр исчезнет, растворится, растает, так и не причинив вреда. Просто нужно что-то сделать или сказать, и она может, это в ее силах…
Как раз в эти важные секунды Элька громогласно объявила о свидании с Вячеславом, и робкое понимание ушло. Не успела Таисия ухватить нужную мысль за хвост, а ведь это почти удалось.
Заявление Эльки будто парализовало Таисию. Она видела — что-то изменилось во вселенной из-за неосторожных злых слов, и в них изменилось, во всех троих…
И в Эльке — Таисии вдруг показалось, что лицо подруги стало жестче, а глаза холоднее.
И в ней самой — ей будто иглу в сердце вогнали, она едва дышала, так оно заболело.
И в Федоре Федоровиче — он помрачнел, голос его теперь звучал фальшиво, хоть и наигранно бодро, а взгляд старательно избегал Таисии, она словно перестала для него существовать…
Или это ОН оказался в другом мире? И уходил туда все быстрее, и связь его с Таисией слабела — может, кто-то из них умирал, или оба они умирали, раз смысл жизни от них ускользал?..
В кухне вдруг потемнело. Нет, люстра над столом светила исправно, но разогнать странную тень, вновь накрывшую мир, не могла.
Страшная волна ожила. Таисия ощущала ее всей своей сущностью — проклятая волна снова двинулась на них, угрожая захлестнуть, погубить, стереть из этой реальности…
Таисия как сквозь сон слышала голоса Федора Федоровича и Эльки. Она даже улавливала смысл происходящего, и этот смысл лишал ее последних сил и воли к сопротивлению.
Этим двоим было хорошо вместе.
Они и не помнили о ней.
Оба не помнили!
Элька чему-то радостно смеялась. Федор Федорович добродушно подтрунивал над ней. Пил кофе, рассказывал анекдоты, а потом засобирался домой. Как-то сразу засобирался, не слушая Элькиных уговоров, не соглашаясь задержаться хотя бы на пять минут.
Таисия вдруг подумала, что она не должна отпускать его, ни в коем случае не должна. Если Бекасов сейчас уйдет, они никогда больше не увидятся.
Ее губы зашевелились, но Таисия себя не услышала. Или это Элька слишком громко хохотала?
Таисия хотела спрыгнуть с подоконника, но не смогла. Или не успела?
Федор Федорович уже вышел из кухни, коротко кивнул ей на прощание. Таисия видела — он и не посмотрел на нее. Кивнул из вежливости.
И Элька вышла следом с «дипломатом» в руке. Красивая, высокая, стильная… Тоже взгляда на нее не бросила.
Таисия смутно слышала: Федор Федорович извинялся, что сегодня не сможет проводить Эльку — намечена встреча с компаньоном, завтра они подписывают важный контракт. Вот через день…
Таисию передернуло: Элька весело заверяла, что и не собиралась сегодня возвращаться к себе.
Мол, нужно же проводить Тасю на свидание? А потом встретить и обсудить все — у нее же чуть больший опыт, Тасе ее советы пригодятся. Славик, кажется, классный парень, грешно его упускать…
Элькин голос взволнованно звенел, и Таисия схватилась за виски, их ломило от боли.
Темная невидимая волна уже была не просто рядом, в эти мгновения она как раз падала на дом Таисии и на ее подъезд, пена с гребня уже летела во все стороны, и сердце Таисии кровоточило…
Она услышала, как хлопнула входная дверь, и жалобно, как-то по-птичьи, вскрикнула.
И почти упала на пол, снова подвернула больную ногу. С трудом поднялась, хватаясь за подоконник. И поняла вдруг, что уже не одна: баба Поля сурово смотрела со всех фотографий, будто ждала чего-то, будто подталкивала к чему-то…
А темная волна все падала и падала, и весь мир падал вместе с ней на плечи Таисии — неимоверно тяжелый и в то же время опасно хрупкий.
Сердце ее разлеталось, рассыпалось серебряной пылью, пытаясь сдержать как-то злую силу. Спасти кого-то или что-то, может быть — себя, а может быть — Вселенную или хотя бы одну маленькую планету со смешным именем Земля…
— Ну же?! — Глаза нянюшки на ближайшем снимке вдруг высветлились, стали пронзительными и страшными.
Таисия побледнела: гардения с жалким шелестом роняла листья. Ее ветки жутковато оголялись, несчастное растение умирало на глазах.
На полке вдруг разлетелся на мелкие осколки фужер из-под шампанского.
Оконное стекло гулко треснуло. Морозным узором растеклись-разбежались по нему тонкие линии, складываясь в причудливый рисунок, смутно что-то Таисии напомнивший…
Высокие скулы и крутой лоб, знакомая линия подбородка, крупный нос, брови вразлет и особый разрез глаз, внимательных, чуть настороженных… И все это стремительно исчезало под сетью мелких и крупных трещин!
— Федор Федорович, — в панике прошептала Таисия. — Я не должна была его отпускать, я же чувствовала — не должна…