НЧЧК. Командировка
Шрифт:
Укусы на его ногах без всякой экспертизы оказались идентичны ранам на трупе несчастного обглоданного орка. И такая же участь могла постигнуть самого ап-Телемнара. Сгрызли бы до костей, и в погребальную лодку нечего было бы положить. Пожженные и порубленные мыслечтицей дубы-колдуны свернули шею эльфу Морвэйну и гоблину Краху (силища у чудищ вполне позволяла развернуть головы несчастных на 180 градусов), а живые грибницы расправились с лешим и сиреном. С такими… щупальцами можно и слона изнутри выгрызть. Монстрам ведь безразлично, кого жрать, они расу жертвы не выбирают. Теперь осталось
– Теперь все придется начинать сначала, – удрученно бросил Эрин.
– Вовсе не обязательно, – хладнокровно заявила Нолвэндэ. – Нам просто надо собрать все известные факты воедино.
Эрин не возражал. Если отбросить сведения, добытые в ходе ночного допроса дриад, как абсолютно бредовые, то остальная информация представляла пусть и небольшую, но вполне определенную ценность. Наверняка Нол тоже успела выяснить много интересного, но из-за взаимных подозрений, пусть даже неестественного происхождения, они так ни разу и не поделились своими находками.
– Мне почему-то запах зубушек показался чрезвычайно знакомым, – задумчиво молвила мыслечтица.
– Сладкий такой, приторный, – поморщился Эрин с нескрываемым отвращением.
– Ну и хрень! – воскликнул Аминаллон, который первым оказался на месте эпического сражения и осветил его мощным фонариком. – Ллот и Тьма!
Спецназовец воззрился на Эрина с почти мистическим ужасом.
– Да ты у нас сам маньяк еще тот, – согласился с братом Меноваззин. – Один на один с такой… биомассой?! Силен мужик! Уважаю! – И пожал руку Светлому сородичу.
Окинув взглядом поляну, по колено заваленную трупиками неведомых зверушек, Эрин совершенно пал духом. В здравом уме сотворить такое невозможно. Если ему удалось положить такое количество тварей и не почувствовать усталости, значит, с мозгами действительно непорядок.
– Эй! – толкнул его Дзир, выводя из ступора. – Посмотри на меня.
Добровец проверил зрачковый рефлекс, посветив карманным фонариком, и, только убедившись в том, что у ап-Телемнара нет шока, успокоился.
– Эк ты их ласково – зубушки. Они тебя могли загрызть насмерть и костей не оставить, – заметил Вузеллин, подобрав с земли голову твари. – Ты только глянь на эти зубы!
А у Эрина похолодело в животе, когда он вообразил, что зубастая мелочь могла напасть на его напарницу. Канистра бензина ее бы не спасла, и топор тоже.
Количество покрошенных в мелкий фарш кровожадных зубушек… ладно, признаюсь, впечатляло. И сильно. Это как же надо было… м-м… выйти из себя, чтоб… На этом я предпочла остановить бег своих мыслей. Не хочу знать больше, чем уже знаю. Мне и так есть над чем поразмыслить на досуге, спасибо большое.
«Неплохо. – Убедившись, что на меня не смотрят, я бросила в сторону шокированного своими подвигами героя одобрительный взгляд. – Даже более чем неплохо. Мама бы оценила… размах». – «Пожалуй, это было бы достойное приобретение для нашего рода», – прошелестел где-то в глубинах подсознания одинокий глас какого-то еще не окончательно уснувшего предка. «Цыц, советчики! – решительно заткнула его я. – Сама знаю. И сама разберусь. Насоветовали уже… хватит!»
Все
«Трусиха, – с отвращением подумала я, присаживаясь на корточки и начиная разгребать… биомассу… руками. – И завистливая к тому же. Сама-то ведь не сподобилась бы так же, даже с двумя бензопилами. А, балрог! Ну хорошо! Тут он меня обошел. Снова. Все довольны? Ну вот и прекрасно. А теперь давайте работать».
И когда это я успела стать такой вспыльчивой, мрачной и завистливой заразой, вот что интересно! Каких-то четыре месяца в обществе моего… хм… напарника – и характер испортился просто катастрофически. А что будет дальше, а?
Не обольщайся, Нол, и не кокетничай сама с собой. Ты всегда такой была. Психованная, мрачная, подозрительная и вспыхивающая от самого невинного намека. Просто теперь у тебя есть повод себя оправдать. Тьфу! А вот забавно было бы посмотреть на всех этих вившихся вокруг меня в Столице поклонников, если б они видели меня теперь, а? Хе, наверняка сразу перестали бы роиться вокруг, как пчелки над…
Пчелки?!
Я чуть не села на задницу прямо в месиво из зубушек и едва не выпустила из рук с таким трудом найденную верхнюю половину твари.
Пчелки. Ах я овца слепая! Дура! Пчелки!!!
– Ребята, – внезапно охрипнув, вполголоса позвала я, – кажется, есть.
– Что? – Вся компания собралась вокруг одним прыжком.
Почти нежно обхватив руками мохнатую «голову» чудища, я посмотрела на возвышавшихся надо мной спецназовцев и Эрина и приподняла добычу:
– Никакие это не скворечники. Ульи это, где пчелки живут. Пчелки, они же такие милашки – пушистенькие, полосатенькие и с жалом. Делают мед. Интересно только, из чего добывали мед эти пчелки, а?
– Нол, – обеспокоенно подал голос Эрин, – ты чего?
– Да все в порядке, – я фыркнула. – Просто мне теперь понятно, откуда запах показался знакомым. Мед. Или настойка. В любом случае… я это… ела…
Выпустив зубушку, я ухватилась за протянутую мне руку и встала, чуть пошатываясь. Где тут ближайшие кусты?
– …или пила, – продолжила я свою мысль и огляделась. – У Бурата – пчелки. У Барабосов – тоже. Пинофилло угощал меня медом, а Маха Барабос – настойкой. Извините. Сейчас меня будет тошнить.
Оттерев плечом попавшегося на пути Меноваззина и предоставив целой толпе умных и героических мужчин осмысливать новую информацию, я устремилась к желанным кустам. В конце концов, я женщина и имею право на проявление чувств. Даже таких… специфических.
– Осталось найти «пасечника», – изрек глубокомысленно Дзир, наблюдая, как Эрин, зажав маленький фонарик в зубах, сосредоточенно собирает пазл из ошметков зубушек, приставляя «голову» к «тулову».
– Не, – ухмыльнулся романтичный Аминаллон, – «нападение бешеных скворечников» звучит лучше. Воинственно так.