НЧЧК. Теория Заговора
Шрифт:
Вампир отпрыгнул в сторону гаража и со всей силы ударил по железным воротам, пытаясь спрятаться от разящего серебра. Внутри наверняка имелась машина, на которой можно попытаться сбежать от преследователей.
У Эрина во рту пересохло, когда он увидел, что в железных створках ворот образовались две дыры от рук. А ведь совсем недавно вампир с не меньшей силой лупил по его собственным костям и внутренним органам.
– Мочи его!
И пока остальные энчечекисты не давали преступнику спрятаться, Дзир Ушшос-Нах прицельно и методично всаживал в кровососа-убийцу пулю за пулей, очередь за очередью, демонстрируя не только природную меткость, но и незаурядное хладнокровие. Именно то, что
Серебро медленно, но уверенно разрушало плоть нежити, замедляя либрусека, делая его еще более уязвимым. А тут и остальные ДОБРоцы подоспели, чтобы присоединиться к своему свирепому командиру. Впрочем, по твари стреляли все, и Эрин очень надеялся, что и его пули угодили в цель.
Как только клыкастая мразь заметалась под перекрестным огнем без малого полутора десятков автоматов, среди которых был и мой, застилавшая мне глаза ярость отступила, а в голове прояснилось. Теперь не уйдет… теперь точно не уйдет! И эта сволочь заплатит мне за все – и за запредельный ужас, и за тошнотворные его эманации, в которых я чуть не захлебнулась, и за каждого из растерзанных обитателей этого города, отмечавших жуткими вехами дорогу вампира. Как же это… приятно, как славно, не испытывая ни сомнений, ни колебаний, «шить» и «шить» очередями в нежить, которой не место под нашим небом. И знать, абсолютно точно знать, что среди смертоносных кусочков самородного серебра, медленно, но верно уничтожающих это порождение смерти, есть и мои. Ведь я не промахивалась… не потому, что такая уж меткая. Я просто била в средоточие той мерзости, которая отравила своим присутствием весь Распадок, стреляла в источник физического и ментального смрада. И ни одна пуля не прошла мимо. Клянусь честью предков, так оно и было.
А потом… потом все наконец-то закончилось.
Либрусек грузно свалился на землю. Он еще шевелился, когда Дзир и его парни достали из ножен кривые серебряные ножи и начали сосредоточенно расчленять тело. Голову вампира, вернее то, что от нее осталось, сын Дома Ушшос-Нах аккуратно упаковал в специальный пакет и вручил Юслагюлшахе, с наказом быть с трофеем поделикатнее. Сначала с ним поработают криминалисты, а потом спецназовец сам лично отнесет эту голову матери убитой девочки, чтобы хоть как-то утешить в горе, наглядно показав – убийца покаран рукой сородича, жертва отомщена. Как и должно быть.
Ошметки либрусека еще конвульсивно подергивались – мерзкая тварь, даже расчлененная, никак не желала расставаться с кошмарным подобием жизни. Даже под ножами дроу вампир какое-то время пытался регенерироваться. Отвратная пиндостанская разработка, насосавшаяся кровью не только иномирян, но и представителей Волшебных Рас. Именно поэтому он оказался такой… нет, наверное, про это существо нельзя сказать «живучий». А как тогда? Мертвючий? Смердючий? Почему-то этот вопрос полностью завладел моим сознанием: закинув еще горячий АКМ на плечо, я тупо смотрела на то, как останки упыря распаковывают по отдельным мешочкам, и все пыталась подобрать верный эпитет. Все пыталась и пыталась. Пока свет в глазах вдруг не замерцал, как начинает мигать перегорающая лампочка.
Все, допрыгалась. Лимит прочности и выносливости почти исчерпан. Чего я из себя сейчас точно не выдавлю, так это отчета. Все закончилось. Спать! Немедленно в кровать, пока я еще в состоянии хотя бы на автопилоте
– Господа, – с надеждой поинтересовалась я у склонившихся над местом разделывания камуфляжных спин, – я же вам больше не нужна, правда?
– Во имя Ллос, Нол, нет, конечно! – на миг оторвался от потрошения либрусека Дзир. – Иди-ка ты спать.
– Ага, – меня вдруг повело в сторону, и Эрин со слегка… м-м… пришибленным ваниаром тотчас же подхватили меня под локти. С двух сторон. – Тогда я – спать. На ближайшие… хм… сутки… забудьте о моем существовании. Удачи.
– Нол, давай, я тебя доведу… – начал было Эрин, но я как могла деликатно отвела поддерживающие меня руки и успокаивающе улыбнулась.
– Благодарю. Не стоит. – Четко выговорить получалось только очень короткие фразы. – Я в порядке. До дивана доберусь. Сама. Честно.
И, развернувшись на пятках, потопала домой. Самое смешное, что по прямой. Это на поворотах меня слегка заносило, а вот прямо идти получалось прекрасно.
На обратном пути в управление энчечекисты, прихватив с собой несколько ошалелого столичного полицейского, не сговариваясь, заехали в благословенную «Рюмашку», дабы опрокинуть в недра организмов по сто пятьдесят граммов водки. После боя – самое то, чтобы снять стресс и обмыть нелегкую победу. Мрачные и злые утренние завсегдатаи питейного заведения при виде забрызганных кровью и пропахших пороховыми газами воинов с еще дымящимися стволами сочли за самое разумное молча пропустить тех без очереди.
– Хотел бы я знать, что эта мразь забыла в нашем городе? – спросил Диммидрол и почему-то покосился на слегка утратившего контакт с реальностью ап-Айкалнара.
На убежденного вегетарианца стакан дешевой водки подействовал парадоксально. В сознании сдержанного и доброжелательного Дивного проснулись какие-то дикие инстинкты, он воинственно выпятил нижнюю челюсть, передернул затвор автомата и попытался дать очередь в потолок «Рюмашки». Наверное, от мысли, что в этом мире появились вампиры, способные спокойно переносить солнечный свет и пить кровь любой расы, ему стало неуютно. Как, впрочем, и остальным энчечекистам.
Дзир автоматически перехватил руку полицейского и молча пригрозил ему пальцем: мол, я тебя очень хорошо понимаю, сам бы пальнул, но в общественном месте так себя вести не следует.
– Клянусь силой Ллос, это пиндостанская разработка, – прошипел Аминаллон. – Они там совсем одурели со своей толерантностью. Скоро запретят вампиров называть вампирами.
– А как? – изумился Дивный, пытаясь собрать глаза «в кучку».
– Ну, скажем, гемоглобинозависимыми хомо пиндосами, – грустно пошутил Меноваззин. – С них станется.
– Ик! – ужаснулся полицейский.
– Ну и кормили бы их собственным гемоглобином, – возмутился его юный сородич.
– Наивный дровский мальчик, их вывели, чтобы поить нашей кровью, – скрипнул зубами Дзир.
Эрин, с тех пор, как отправил спать напарницу, не проронил ни словечка. Ведь частично в том, что случилось этой ночью в Ново-Форменовке, виноват он сам. Пусть косвенно, но все же так оно и есть, если судить по справедливости. Либрусек явился по его, капитана ап-Телемнара, душу, как ни крути. И то, что содержала проклятущая посылка от Элеммира, требовалось вампиру ну просто позарез. Кровосос рискнул жизнью, которой несомненно весьма дорожил, ради еще одного шанса добыть искомое, убежденный в том, что Эрин знает и о сути послания, и о его предназначении, только очень удачно скрывает свое знание за ментальными щитами.