Не ангел хранитель
Шрифт:
— Дождь… — озвучиваю я, снова сжимая его пальцы.
Переворачиваю его ладонь вверх и тоже ему пишу: "Прости!".
Он забирает мою руку и пишет в ответ: "Идиспать."
— Я не пойду без тебя.
Хотя в сон клонит. Ночь… да и текила…
Делаю еще несколько глотков из его бутылки. Потому что эта такая крепкая штука, что если он допьет ее один, ему явно будет плохо. И он уснет здесь и замерзнет. А что-то мне подсказывает, что допьет. Отставляю подальше от него.
Забираю его руку, и потеревшись
— Если я замёрзну насмерть… — ёжусь я от холодных капель, падающих на мою шею. — Прошу никого не винить в моей смерти. Я сама виновата…
Закрываю глаза. И парю в пьяных волнах. Его руки пахнут сигаретами и приятным парфюмом, дымом от костра, лимоном и немного спиртом. Мне хорошо! Почти что засыпаю…
Саша невесомо ведет второй рукой по моей спине. Гладит…
Улыбаюсь. Ты простил меня? От нагревающего спину костра, я становлюсь еще пьянее. Поднимается. Подхватывая за талию поднимает и меня, ведет домой. Пошатнувшись, слетаю с каблука и хватаюсь за его предплечье. Но он тут же подхватывает меня, прижимая к себе. Застывает. Отстраняется… Присаживается помогая мне надеть туфельку.
А вчера носил на руках! Теперь — едва касается.
Открывает мне дверь. В доме жарко…
Скидываю туфли. Саша берётся за ручку двери, чтобы сбежать обратно.
И… теперь я давлю на дверь, не позволяя ему открыть. Пьяно пошатнувшись припечатываю её плечом.
— Ай… — морщусь я ударившись.
Ну, ты, Николь, и пьянчужка… — закатываю я глаза.
И так же, как он мне недавно, стреляю сердитым взглядом наверх.
Я уже научилась общаться на твоём языке, Неангел?..
Его бровь вопросительно изгибается.
"Иди спать!" — стараюсь внятно произнести губами.
Усмехается, взгляд больше не обиженный, но всё ещё расстроенный. Поджимает губы пряча улыбку.
— Я знаю, что пьяная! — тыкаю пальцем ему в грудь. — Не смей надо мной смеяться! Хотя… — взмахиваю пальцами. Траектория выходит несколько более широкой, чем я рассчитывала.
— Хочешь — смейся! Только не грусти.
Хоть он все еще пытается не улыбаться, но ямочки на его щеках вырисовывается явственно.
— У меня ноги замёрзли… — жалобно свожу брови, поджимая пальчики на ногах.
Пол ледяной!
Ну… пожалуйста… возьми меня скорей на руки! Я хочу твой запах и чувствовать твою силу.
Но вместо этого, как мне кажется, мстительно прищуриваясь, он открывает мне дверь в сауну. И за плечи разворачивает к ней лицом.
Ах, так?! Всё еще дуешься на покаявшуюся девушку?!
Ну держись за брюки, Сашенька!
Плавно извиваясь, стягиваю с себя его водолазку, оставаясь в одном белье.
И сдернув с лавочки полотенце, виляя бедрами захожу в сауну, прикрываю за собой дверь!
Я в дрова…
Глава 26 —
Твою же мать!..
Одежда летит в сторону.
Моя челюсть падает…
Жадным взглядом пытаюсь сконцентрироваться на попочке, которой она демонстративно виляет. Но хороша не только попочка! Бля… ммм… ааа…. Это вот когда — глаза разбежались! И я не могу договориться с собой на что именно смотреть.
Я "фотаю" по привычке все манящие детали, фиксируя их в своей памяти, как давно привык с её фотками. И родинку на ягодице, и неровно съехавшие по бедру трусики, выразительно выпирающие под атласной тканью губки… и чуть потемневшая мокрая ткань трусиков на них…
Разминая плечи, рывком поднимаю взгляд вверх! Красивые лопатки… и пышная коса скользит между ними… тончайшая талия… за которую очень хочется схватиться руками и насадить!.. и… я "фотаю" все эти сносящие крышу детали!
Зачем, Беркут?.. Зачем? Это не её инста… Это же, собственно, лично тебе сейчас "накрыли стол". Бери… наслаждайся! Сейчас!
Объем крови во мне словно увеличивается в два раза. Потому что мне кажется, что стоит у меня уже всё! И в этот раз я вряд ли могу объяснить моему изнывающему телу "почему нет".
Но… нет. Нет… Она пьяная… Я пьяный… А завтра снова будет рыдать и кричать, что я ей противен и вообще воспользовался ситуацией. И это все принуждение.
Нахуй!
Закрываю глаза, пытаясь остыть.
Дверь сауны закрывается.
Господи, верни мне голос на минуту! Я хотя бы поматерюсь и проорусь, блять!
Облизываю пересохшие губы, достаю из холодильника банку ледяной минералки.
Прикладываю на несколько секунд ко лбу, потом к щеке. Мне кажется, я вспыхнул и горю.
Какая же ты пьяная зараза, госпожа Градская!! Издеваешься?… Очевидно!
Оттягиваю ворот свитера, вдыхая поглубже.
Давай уже, дурочка, выходи оттуда… Там жарко. Вырубит тебя пьяную. Тепловой удар выхватишь.
Но госпожа Градская не спешит…
Выпиваю минералку.
Ладно, нужно эвакуировать её оттуда. И уложить каким-то чудом спать.
За темным стеклом двери в сауну вижу ее силуэт.
Давай, Беркут, кто-то один всегда должен сохранять адекват. Но, блять, сегодня этой персоной хотел быть не я!
Меня изрядно штормит и мысли путаются. И вот, открывая дверь сауны, я уже с трудом вспоминаю, почему я не скинул шмотки, перед тем как вломиться. Волна горячего воздуха бьёт в лицо. Оставляю дверь открытой.
Ника прилегла на нижнюю лавку, прикрывая одной рукой грудь. Тёмная вишня соска видна между ее чуть разведённым пальцами, лежащим на груди. Глаза закрыты.
Присаживаюсь рядом с ее лицом. Сглотнув стучащий в горле ком, убираю с ее щеки прилипшую прядь. И мой палец рисует по ее коже дальше… Самовольно!!