Не ангел
Шрифт:
Оливер ответил, что очень занят, но постарается найти время и прочесть книгу. Пару дней спустя он сказал Селии, что хотел бы купить у Гая Уорсли права на его сагу.
— Пригласи его ты, Селия, ты его нашла. Я согласен, вещь неплохая. Мне кажется, нужно с ним договариваться. Но поначалу я хотел бы с ним познакомиться, убедиться, что это не холостой патрон, что там действительно есть порох. У него есть агент?
— Нет. Джек сказал, нет. Спасибо за него Джеку. Он с ним познакомился и предложил показать нам рукопись.
— А… — улыбнулся Оливер, — я рад, что он вносит
— Да, что-то говорил.
Встреча Гая Уорсли с Литтонами состоялась на следующий день и прошла очень удачно. С Гаем был тут же составлен контракт: ему предложили двести пятьдесят фунтов за первую книгу с правом издательства на приобретение двух последующих. Затем на ланче с шампанским в ресторане «Симпсонз» к ним присоединился Джек.
— Книга пошла влет, — вечером хвастался он Лили. — Честное слово, куколка, эту издательскую акулу невозможно прокормить. Мне страшно нравится подбрасывать ей куски.
Очень странно было проводить любимые рождественские дни в разлуке с тем единственным, с кем теперь она чувствовала себя по-настоящему счастливой. В святочный вечер Селия сидела в церкви Эшингема и думала о Себастьяне: о том, как сильно она скучала по нему, о том, что пройдет еще пять, а то и больше дней, прежде чем она сможет хотя бы поговорить с ним, и старалась не загадывать, как сложатся их отношения к следующему Рождеству. Селия вступила в новую стадию адюльтера: первый любовный восторг остался позади, притупились чувства вины и страха, и она поняла, что перешла на очень опасный виток, когда хочется большего — времени, обязательств — одним словом, какого-то развития.
Поймав взгляд матери, Селия лучезарно улыбнулась и заставила себя сосредоточиться на церковной службе. Чудесной службе с яслями и свечами. Все дети были здесь: Джайлз, сильно повзрослевший, Барти, мило-серьезная, и близнецы, которые все время хихикали, перешептывались и толкались, а бабушка время от времени призывала их к порядку. Джей сидел рядом с Барти, и она одной рукой обнимала его. Он тоже подрос и превратился в симпатичного маленького мальчика. После Рождества ему предстояло пойти в сельскую школу, и он сказал Барти, что ждет не дождется этого.
— Я решил, что буду врачом, когда вырасту. Чтобы помогать больным детям, как мне помогали. И как ты помогала, — добавил он, потому что ММ рассказала ему о том, что Барти его спасла.
А кроме того, Джей никогда не забывал, как в ту ночь в больнице Барти сидела рядом и читала ему сказку. Он понятия не имел, о чем была эта сказка, — все стерлось в памяти, — помнил только, что ему становилось все лучше и лучше, пока он не заснул. Потом эту книгу ему прочла мама, и это оказалась самая прекрасная из всех сказок на свете.
В церкви присутствовал и Билли. Он сидел на задних скамьях вместе с остальными слугами. Теперь у него была новая нога, и с ней он чувствовал себя гораздо уверенней. Ему хотелось съездить на Рождество домой, но он передумал, когда до него дошли слухи, что в Эшингем приезжает Барти. Сильвия, похоже, чувствовала себя получше и собиралась поселиться
После службы и ужина, когда дети устали, Оливер ушел спать, ММ и Джей отправились в свою «голубятню», а лорд Бекенхем уснул в библиотеке, леди Бекенхем спросила Селию:
— Ты где витаешь?
— Нигде. — Селия посмотрела на нее самым невинным взглядом. — Ты о чем, мама?
— А то ты не знаешь, как же! Вся где-то там. С нами только наполовину. Никак любовника завела?
— Мама!
— Я тебя не виню. Ни в коей степени. У Оливера вид совершенно полинявший. С ним тебе было очень тяжело, я понимаю. Все же будь осторожна, помни. Кто он?
— Я… в общем, это… — И вдруг Селия расслабилась. Поговорить об этом стало бы таким облегчением. А мама единственный человек, кому можно полностью доверять.
И она ей рассказала — столько, на сколько отважилась. Мать выслушала ее абсолютно молча, затем сказала:
— Пока все вроде нормально. Смотри, не позволяй этому выйти из-под контроля. Любовники не заменяют мужей, Селия, — только в постели. В конце концов это приедается. А в результате можно потерять все. — (Селия не ответила.) — Тебе кажется, что ты его любишь, так ведь?
— Мама, мне не кажется, я это знаю.
— Да, что ж, таковы романы. Но всегда помни, что ты нарушаешь верность. Причем я сейчас имею в виду не супружескую верность. Я говорю про верность жизни. Миловаться друг с другом, развлекаться, стараться понравиться… Но ход жизни, Селия, не в этом, он — в ведении хозяйства, управлении домом, воспитании детей. Не забывай это, Селия. Жизнь — нечто большее, нежели цветистые слова и оргазмы.
— Мама!
— Но это же правда. Что он за человек?
— Ты бы одобрила. Во всяком случае, мне так кажется. Он учился в Молверне [29] .
— Ну, не знаю, одобрила бы или нет, — улыбнулась леди Бекенхем. — При встрече я поделюсь с ним своими сомнениями. Что вовсе не значит, что знакомство состоится. Ни к чему это.
— Да, — грустно согласилась Селия, — ни к чему. Но мне бы хотелось.
— Постарайся просто получать от этого удовольствие, — пожелала мама, потрепав ее по плечу, — удовольствие от того, что есть. Не требуй многого. Иначе все испортишь. И не слишком вини себя. А теперь я иду спать. Какая Барти красивая, правда? Чудный ребенок.
29
Молверн, или Молверн-колледж, — привилегированная частная средняя школа в Грейт-Молверн, основанная в 1865 году.