Не ангел

Винченци Пенни

— При чем тут это, дорогая? — обернувшись, заявила леди Бекенхем. — Миссис Бруер не похожа на американку, она чрезвычайно хорошо воспитана. Таких, как она, мало найдется, — изрекла леди Бекенхем с неимоверным апломбом, словно знала всю подноготную американского общества.

Фелисити сразу не нашлась, что ответить, но потом заметила:

— Возможно, таких, как я, больше, чем вам кажется, леди Бекенхем.

Воцарилось молчание, затем леди Бекенхем добавила:

— Сильно в этом сомневаюсь.

Позже, в библиотеке, во время игры в шарады

и по просьбе Селии она попросила у Фелисити прощения, но та рассмеялась и сказала, что и не думала обижаться и что удостоиться похвалы леди Бекенхем по части воспитания на самом деле большая честь.

А еще много позже, когда почти все легли спать, леди Бекенхем подсела к камину, возле которого читала Селия.

— Восхитительная женщина, — сказала леди Бекенхем, — она мне очень нравится. Невероятно привлекательна. Оливер тоже от нее в восторге. Я их недавно видела в саду, они беседовали, склонив друг к другу головы.

— Да, — кивнула Селия, едва отведя взгляд от книги и рассеянно улыбнувшись замечанию матери, — да, нравится. Это хорошо, ему ведь мало кто нравится.

— Она очень сексуальная, — продолжала мать, — нет ничего удивительного в том, что Оливер к ней неравнодушен.

— Фелисити? Сексуальная? — Селия с удивлением взглянула на мать. — Мама, да она же совершенно старомодная, послушная жена.

— А тебе никогда не приходило в голову, что это тоже может быть сексуально? — спросила леди Бекенхем. — В таком случае я удивляюсь тебе, Селия. Я думала, ты лучше разбираешься в жизни.

Селия снова улыбнулась и погрузилась в чтение.

— О, какое блаженство. Себастьян, я страшно рада, что вы пришли. Спасибо, что смогли отыскать свободную минутку в вашем ужасно плотном графике.

— Не такой уж он плотный, — ответил он, с улыбкой глядя на нее сверху вниз. Они танцевали после ужина, прежде чем перебраться в ночной клуб. — Во всяком случае, не сегодня вечером.

— Не могу поверить. Привлекательный одинокий мужчина… Вы же одиноки, да, Себастьян?

— И да и нет, — ответил он.

— И что же это означает?

— Это означает, что некогда я был женат, а теперь уже нет. И…

— Но у вас, должно быть, есть другая женщина?

— У меня их десятки, — беззаботно пошутил он.

— И ни одной особенной? Ни одной? А я слышала кое-что другое.

— И что же вы слышали? — Несколько бокалов «Старомодника» и огромное количество шампанского, помноженные на легкую печаль от сознания того, что Селия им пренебрегает, делали Себастьяна менее бдительным и осторожным, чем обычно.

— Ну, что у вас кто-то есть. И что она — как бы это сказать — несвободна. Поэтому никто не знает, кто она. О, идемте, нас зовут. Наверное, подошли такси.

Позже в «Клубе-43» еще два бокала шампанского окончательно посеяли сумятицу в голове Себастьяна, и он вдруг снова обнаружил, что танцует с Элспет.

— Ну же, — попросила она, — расскажите, пожалуйста. Я была права насчет вашей дамы?

— Моей дамы? Это какой такой

дамы?

— Ну, той, в которую, вы сказали, влюблены?

— Боюсь, она не моя, — вздохнул он.

— Ага. Стало быть, я права.

— Правы?

— Да, я угадала.

— Что вы угадали? — Себастьян вдруг протрезвел, и в голове у него началась паника.

— Да, мне уже давно так кажется. Всем нам.

— О! Понятно. Но как…

— Да известно как. У человека развит инстинкт. Не смотрите так испуганно, Себастьян. На дворе девятнадцатый год двадцатого столетия. Никого уже не волнует, чем заняты другие.

На следующее утро Селия не поехала на конную прогулку с матерью и Фелисити, а пошла навестить ММ. Она страшно по ней скучала, со временем все больше и больше. Теперь, наблюдая за тем, как ММ хлопочет по своему маленькому дому, готовя чай, и, беседуя с ней, заворачивает Джею сэндвичи — «он любит ходить по воскресеньям к Билли», — Селия восхищалась ею от всего сердца. ММ выглядела очень спокойной, уверенной и, похоже, неплохо обустроилась в своей новой жизни. Селии казалось совершенно невероятным, что ММ, интеллектуалка, не мыслящая жизни без работы, без «Литтонс», добровольно обрекла себя на скуку и эмоциональный застой деревенской жизни.

— Ты вообще когда-нибудь собираешься возвращаться? Ты мне очень нужна.

— Да не нужна я тебе, — коротко возразила ММ, — тебе вообще никто не нужен, Селия.

— ММ, то, что ты сказала, ужасно.

— Извини. Но, по-моему, это правда. Ты самая самодостаточная личность из всех, кого я знаю.

— Я не ты, это понятно, — грустно заметила Селия, — но, знаешь, то же самое можно сказать о тебе.

— Что ж, наверное, мы обе очень хорошие актрисы. Как бы там ни было, какое-то время я здесь еще пробуду. Я не хочу тревожить Джея, а он здесь очень счастлив.

— Ты такая хорошая мать, ММ. А я отвратительная.

— Глупости, — заявила ММ, — насколько я понимаю, матери бывают всех видов и сортов. Ты просто отличаешься от других. Но твои дети производят впечатление вполне благополучных. А вот Оливер выглядит усталым, — добавила она.

— Он вечно усталый, — с некоторой горечью сказала Селия, но тут же, увидев выражение лица ММ, смутилась: — Извини, ММ. Мне не следовало так говорить.

— Следовало. Мне всегда нравилось, что ты считаешь возможным так разговаривать со мной — искренне. Даже о моем брате.

Селия ничего не ответила, но про себя подумала, что ММ сказала бы, если бы она была действительно искренней с ней.

— Тебе, должно быть, очень… тяжело, мне кажется, — предположила ММ, — при твоей энергии. Ты ведь так любишь бывать везде и всюду.

— Да, люблю. В каком-то смысле. Но у меня сейчас есть, по крайней мере, Джек. Он меня сопровождает.

— Я рада, что от него есть хоть какая-то польза. А как его книга?

— Книга? Знаешь, — осторожно заметила Селия, — похоже, она получится неплохой. И книготорговцы ею заинтересовались.