Не беси меня!

Николаева Ольга

– Ну, кто ж целуется, сидя на коленках?
– вот же зануда. Всех устраивало, а этому - все не так.
– Вставай, Игнатьева, и иди сюда.

– Вот еще, буду я к тебе бегать.
– Встать-то я встала, но ни шагу к нему не сделала.

– Ну, сама виновата.
– Влад не стал выделываться, сам ко мне подошел, просто перешагивая через тех, кто не успел посторониться.

Стоя вплотную, он навис надо мной. Оказывается, намного выше Вовки. С тем не приходилось закидывать голову так высоко. Я безропотно закрыла глаза и подставила губы: чтобы быстренько отделаться от этого выпендрежника и спокойно усесться обратно. Все-таки,

меня слегка покачивало, и сидячее положение было намного более надежным. А сейчас качнуло прямо к груди Хмеля.

Его губы коснулись моих, легко и почти неощутимо. Я радостно выдохнула и открыла глаза, считая, что долг перед отчизной исполнен.

– Ты что, Игнатьева, мухлевать решила?
– Голос Хмелевского был громким, наполненным ядом и насмешкой.
– Или просто не умеешь целоваться?

Ах ты ж, мать твою растак! В голове пронеслась какая-то нецензурщина. Трезвую, меня невозможно взять на понт. А вот нетрезвую - берите тепленькой.

– Нет. Я примерялась просто. Может… Может, ты сам ничего не умеешь, а меня обвиняешь? А?
– и улыбнулась, дура такая, с победным видом.

– Ну, будем считать, что примерка окончена. А теперь - давай, показывай, на что ты способна!

А я не так уж на многое и способна, так-то. Правда, еще и не жаловался никто. Зацепин, уж точно, никак не мог от меня оторваться, каждый раз, как доберется.

Но это было что-то другое. То, что сейчас началось. Я, уязвленная насмешкой, сама потянулась к Владу, и даже попыталась изобразить инициативу. Ровно до той секунды, пока губы Хмелевского не захватили мои - сначала верхнюю, потом нижнюю, а потом… А потом я перестала понимать, что происходит. Не было такого, как обычно, ощущения, что вот я сейчас пошевелю губой, а потом этак, а теперь ответить надо на движения партнера… Не было такого еще в моей жизни, чтобы я перестала думать о том, что делаю, а просто потерялась. Наверное, наши рты что-то там делали сами собой, без нашего участия. Но вот, отчего начали коленки подкашиваться, а руки вцепились в шею Влада, и тело, дрожа, прильнуло к жесткому сильному телу, что стало сейчас единственной опорой… Это я потом осознавала, пытаясь вспомнить. А в момент поцелуя просто наслаждалась волшебным ощущением счастья, возбуждения, неимоверной сладости, от которой оторваться невозможно…

– Эй, ребята, полегче! У нас тут приличная бутылочка, без всяких продолжений! Ты посмотри, что творят!
– Как из тумана, донеслись возгласы. Не сразу я поняла, что они к нам относятся. А сообразив, попыталась оторваться от Хмелевского. Он, кажется, тоже пытался это сделать. Но получилось не с первого раза. Словно в омут, меня затягивали его губы, а еще руки, что давно уже обвивали все тело, вжимая во Влада, так плотно, что и миллиметра меж нами не оставалось…

– Влад, я думаю, Надя уже все прекрасно тебе доказала. Оставь ее в покое!
– Вова, молодец такой, не выдержал: просто отодвинул нас друг от друга. Говорил с Хмелем, а вглядывался в меня.
– Надюш, все в порядке?

Я лишь неуверенно кивнула в ответ, облизывая губы. Могла ли ему сказать, что забыла о наличии парня у себя, да и вообще, обо всем окружающем нас мире забыла?

– Вован, ты давай, тренируйся почаще с девушкой. Она у тебя голодная, как посмотрю… - Хмелевский, сволочь такая, говорил тихо. Только для нас с Вовкой. И смотрел при этом, глядя мне прямо в глаза. Словно окатил холодным ушатом. Ушло волшебство. Осталось

лишь отвратительное унижение. И горькая мысль о том, что сказок не бывает. Даже таких коротких.

Глава 9

Легкое хмельное настроение ушло, как будто и не бывало его.

Чтобы не показывать никому, как сильно задел меня выпад Хмелевского, пришлось делать вид, что все нормально, и даже еще немного посидеть в общем кругу. Благо, что горлышко «снаряда» больше на меня ни разу не указало. Вова, спасибо ему за понимание, ничего не сказал. Ни по поводу самого поцелуя с Хмелевским, явно затянувшегося, ни по поводу той гадости, которой Хмель «наградил» меня напоследок. Он просто сидел рядом и тихо сопел. А может, и не в понимании было дело, а в его нежелании ссориться. Зацепин быстро разобрался с моим характером, и явно догадывался сейчас, что на любую претензию может получить что-то очень нехорошее в ответ.

Выбрав момент, когда народ о чем-то увлеченно заспорил и перестал обращать на нас внимание, Вовка тихо потянул меня за руку, увлекая из общего круга. Я не сопротивлялась. Наоборот, была очень рада, что появилась возможность тихо улизнуть.

Не сговариваясь, мы направились к выходу из общего домика, забрали одежду и, ни с кем не прощаясь, вышли на мороз. После душного, наполненного парами алкоголя и запахами еды, полутемного помещения, ночной воздух пьянил не хуже любого вина. Снег хрустел под ногами, сквозь мохнатые еловые лапы неярко светили фонарики, почти незаметные из-за яркой полной луны и таких же ярких, колючих звезд.

– И зачем было нужно переться на эту шумную вечеринку, если на улице намного круче, правда, Вов?
– мысль, пришедшая в голову, тут же была и озвучена. Мне, действительно, было бы намного комфортнее провести этот вечер, гуляя с Зацепиным по дорожкам базы, спрятавшись ото всех за большими сугробами, наваленными по сторонам, будто стены. И для здоровья полезнее, и никаких неприятных инцидентов.

– Да ладно, Надь. Ты и так, практически, ни с кем на курсе не общаешься, надо как-то вливаться в компанию… Я думал, у тебя настроение поднимется, наоборот… - кажется, мой парень, если он еще не передумал быть таковым, был расстроен похлеще меня самой.

– А почему ты мне, вообще, не дал по затылку, когда я полезла в эту бутылочку играть? Не жалко было, что я с кем-то посторонним буду лобызаться?
– лучшая защита - нападение, конечно же. И лучше, если это нападение произойдет до того, как твой противник только подумает о чем-то подобном… В общем, я решила не ждать, пока Вовка на меня наедет, и наехала на него сама.

– Да… Как-то… - Противник растерянно почесал затылок. Даже шапка съехала на глаза.
– У нас, вообще-то, не принято направлять на занятых девчонок… А если уж и попал случайно - в щечку чмокнуть, это максимум.

– Не поняла… Что значит «принято - не принято»? Она же крутится сама, как повезет?

– Надя… Ты такая у меня… - Вовка неожиданно расплылся в улыбке, от уха до уха, сгреб меня в охапку и начал разглядывать. Вот, прямо-таки, влюбленно рассматривал. Каждую отдельную черточку изучал, будто впервые видел.

– Какая «такая»?
– попыталась вырваться, сердито пыхтя.
– Вот, что за привычка? Ему задаешь серьезный вопрос, а получаешь какую-то непонятную реакцию. Ты ж, вроде бы, не пьяный, Вов? Что так себя ведешь?