Не борись со мной, малышка
Шрифт:
Она все же нереальная. Единственная женщина на свете, способная думать с членом между ног.
— Понял. Недорабатываю.
Накрываю алый ротик губами и трахаю свою жрицу языком прямо в голову. Выбиваю из мыслей любые «нет» и прочие женские глупости. Быстро, глубоко, с тем же ритмом, что и членом. До первого «Да».
Глава 57
Через час, когда сжимаю в объятиях
Я понимаю, что нашел Кате идеальную мачеху — в разы заботливее и лучше, чем ее родная мать. А еще собрался влезть в кабалу под названием «семейная жизнь».
Без аффекта и влажной норки все эти открытия слегка пришибают. Еще утром ничто не предвещало такой мощной рокировки. Однако на душе легко, как после развода с Ларисой.
Не пугает мысль, что мы знакомы всего несколько недель, и у каждого свой «бывший» в анамнезе. Я спокоен, будто все решено намного раньше, и в моем доме всегда носилось двое детей.
Впервые за много лет меня не злит даже собственный отец.
Забыв о возрасте, Черный весело гоняется за малышней и, не смущаясь посторонних, щиплет за задницу свою Верочку. Я не ощущаю его лишним, как это было раньше и не чувствую больше никакой злости за смерть матери.
Секс в машине и предложение Аленке сделали меня таким спокойным, что не бесит даже умник брат!
В отличие от всех наших предыдущих коротких встреч, Герман все еще в моем доме. Без зазрения совести он глушит мой кофе, ждет фамилии чиновников от моего кинолога и беззастенчиво пялится на моих детей и мою женщину.
Бессмертный горец, чтоб его!
— Ну что, нашел связи со столичными шишками? — Наобнимавшись с дочкой, спрашиваю я у этого финансового гения.
— Я нарыл гораздо больше, чем рассчитывал. — Вместо того чтобы рассказать подробности, брат переглядывается с отцом.
Я помню, как Черный интересовался генералами в Москве, которые могут прикрывать Попова. Вряд ли это была родительская забота. Скорее всего, отцовские дела как-то связаны с этими чинами. Очередной раздел сфер влияния или война за территорию.
Пока мои драгоценные родственнички не вляпались в какое-нибудь дерьмо, надо бы прижать обоих и допросить с пристрастием.
— Фамилии будут только в обмен на информацию, — заталкиваю в рот бутерброд. Мне еще нужно успеть к полкану, на ужин вообще нет времени.
— У тебя и так дел хватает, — Герман кивает в сторону жрицы. — Пуп надорвешь гоняться еще и за московскими.
— Решили вдвоем с отцом свалить на другую площадку? — На бутерброды мгновенно слетается детвора, потому старательно фильтрую базар.
— Давай начистоту. Тебя все равно не пустят в ту песочницу, — улыбаясь малышне, тянет брат.
— Знаешь,
— Все твои пасочки в Питере. А там нужна московская лопатка и большое сито, чтобы просеивать местные булыжники.
— И с каких пор у тебя или отца там сито?
Герман явно что-то недоговаривает. Жопой чую какой-то подвох, но пока не могу раскусить, какой.
— Будем считать, звезды сошлись. — Улыбка брата превращается в оскал.
— Что-то мне все это не нравится. Особенно про звезды.
Смотрю на часы. Кажется, кому-то пора терять туфельку и валить к тыквам.
— А ты и не думай. У тебя сейчас вон… — Герман кивает в сторону детей. — Полная чаша.
— И эта чаша напрямую связана с Карабасом, которого я сегодня повязал.
Подхожу к своей Аленке. Целомудренно целую в лоб и машу дочке.
— Вот и сбереги их. — Брат снова возвращается за свой компьютер и даже не кивает мне на прощание.
Сыровский встречает меня в коридоре отделения как дорогого гостя. Распахивает объятия и стискивает так, словно хочет переломить хребет.
— Здравия желаю, — хриплю я, в ахере от происходящего.
— В приемной нынче Москва. — Слышу на ухо. — Улыбаемся и пашем.
Полкан хлопает меня по спине. И пока я пытаюсь отдышаться, уходит в свой кабинет.
Не желая испытывать судьбу, я сразу же иду за ним. Спокойно, расслабленно с максимально тупой рожей, чтобы ни одна падла не прочла по лицу об аресте Попова.
— Ну, докладывай! Где был, что видел! — глядя мимо меня на дверь, командует полкан.
— Да, собственно, нигде и ничего. За дочкой присматривал. А сейчас явился табельное сдать.
— Молодец, майор. Исполнительный! — Сыровский гаркает так, что, наверное, слышно и на улице.
— Дело кому-нибудь передавать нужно? Или оно уже само… передалось?
— Ну что ты, как сержант желторотый? Передай, конечно. С людьми познакомься.
Полкан двумя пальцами тычет себе в глаза и затем так же показывает на меня.
— Понял. Буду знакомиться. Поименно.
— Соображаешь. А так… как дела? Как семья, как любимая женщина? — Щурится.
— Спасибо, все хорошо. Полная… — ухмыляюсь, вспоминая брата, — … чаша.
— Это в наше время важно. Это самое ценное. Чтобы детки, любимая женщина, и никто не мешал счастью. — Сыровский расслабленно откидывается на спинку сиденья и тихо выдыхает.
— Если вы не против, я бы следующую неделю с «землей» поработал.
Я не могу прямо сказать полковнику, что не верну ему Попова. Не имею права поделиться подробностями погони — о трупах на вокзале и обещании Тихому отдать эту падлу в его распоряжение.