Не борись со мной, малышка
Шрифт:
Через несколько секунд раздается звук выстрела. Одиночный и громкий. Это первый случай, когда я не мешаю приводить в исполнение смертную казнь без суда и следствия.
Трещина во всех принципах. Однако будь у меня возможность вернуться назад и остановить Тихого, не пошевелил бы и пальцем.
Попов не жалел тех молодых женщин. Он годами измывался над Аленкой. И плевать хотел на собственного сына. Я ни хрена не судья, и тем более не всевышний, но если бы эта падаль продолжила свое существование,
«Переварю!» — охлаждаю себя мысленно и топлю в пол педаль газа.
«Отправляю фигурантов», — на первом же красном светофоре набираю сообщение брату.
По-хорошему, не стоит вмешивать Германа в это дело. У моего гениального братца хватает и своих хлопот. Только машина уже запущена. Сыровский обязательно станет копать в своем направлении — в обход продажных генералов. А мой отец вместе с братом — в своем.
Без фамилий они скорее вляпаются в неприятности или выйдут на того, кого лучше бы обойти. А с фамилиями… все мы как-нибудь справимся.
Стараясь не думать об убийстве Попова и его дружках, я лечу к своим девочкам и мальчику. Впервые за день пропускаю пешеходов. Притормаживаю на перекрестках. А у знакомых ворот бросаю ключ от машины поджидающему меня отцу и сразу же иду в дом.
От запаха свежей выпечки и россыпи игрушек за ребрами теплеет. Словно лекарство, вдыхаю полной грудью этот аромат. Беру в руки брошенную кем-то из детей машинку. И тихо опускаюсь на пол.
— Вернулся? — из коридора выглядывает Алена.
Киваю вместо «да». И делаю еще одни глубокий вдох.
— Дети спят, — присаживаясь рядом, шепчет моя женщина. — Ты голодный? Давай, быстро на стол накрою?
Простой вопрос, а меня раскатывает как асфальтоукладчиком. Может, потому что с детства никто об этом не спрашивал. Может, потому что это Аленка.
— Зверски. — Закрываю глаза. — Только вначале надо помыться.
— Пойдем. — Алена помогает подняться. — Помоем тебя.
— А ты точно настоящая? Не исчезнешь? — Любуюсь ее искусанными губами, подпухшим носом и уставшими, но охренеть какими красивыми глазами.
— Реальнее не бывает. — Улыбается моя жрица. — И никуда от тебя не денусь.
Глава 61
До похода в душ я считал, что выдохся. Погоня, нервотрепка и работа способны доконать кого угодно. Однако под теплыми струями рядом с моей жрицей чувствую, как оживаю.
В отличие от верхней моей части, с извилинами и свежей порцией седых волос, нижняя часть оживает буквально!
В ласковых женских руках с бойцом творятся чудеса. Он встряхивает тяжелой головой, расправляет ствол и поджимает к
Будто не было сегодня ничего такого особенно. Словно весь день только и ждал своего звездного часа.
— Егор, ты на ногах еле держишься, а все равно как пионер. Всегда готов, — Аленка заботливо поглаживает бойца по макушке и загадочно улыбается.
— Я никакой. Да. А это… Это все твои фантастические пальцы. — Спускаюсь с ее поясницы на попку и сладко сжимаю любимые булочки.
— Мой отзывчивый мужчина… — кошкой мурлычет Алена, покрывая поцелуями мои плечи и грудь.
— Ага. Сивка-бурка.
Вздрагиваю, когда эта беспокойная женщина опускается на колени и обжигает губами живот.
— Снизу ты еще более внушительный, чем сверху.
Острые ноготки царапают мои ягодицы, а зеленые глаза горят таким огнем, что перехватывает дыхание.
Моя интеллигентная правильная девочка в образе соблазнительницы — просто пиздец! Яйца сводит от вида ее красных губ рядом с моим членом. В ушах шумит от возбуждения.
— Хочу пососать, — добивает она своей прямотой.
— Милая, ты у меня разрешения просишь?
Говорю вроде я, но голос незнакомый. Слишком глухой и низкий.
— Ты знаешь, я не большой специалист.
Она облизывает губы и приоткрывает их. Немного. Совсем не под мой размер.
— Я обожаю твой ротик. — Опускаю два пальца на ее губы. Заставляю раскрыть пошире. — Я на него молиться готов.
Обвожу подушечкой указательного по контуру. Глажу эти роскошные половинки. А другой рукой обхватываю ноющий ствол. Сжимаю его, чтобы хоть как-то заглушить боль.
— Знаешь, Егор, с тобой мне хочется всего.
Глаза моей красавицы затягивает поволокой, и губы легонько касаются головки.
— Со мной можно… — сиплю, стараясь дышать ровно. — Со мной что угодно… — героически мычу, чувствуя, как горячий язычок бесстрашно лижет уздечку.
— Такой сильный и чувствительный.
Словно решила добить, Аленка обхватывает ладонями мошонку и начинает медленно насаживаться губами на член.
Ничего общего с ласками опытных дамочек, которые были у меня раньше. Никаких выкрутасов и пошлых трюков.
Даже с членом во рту эта женщина искренняя и чистенькая. Самая нереальная и сладкая из всех, кого я знал. Моя девочка!
— Как ты смотришь на медовый месяц до свадьбы? — Не представляю, какая вожжа стреляет под хвост. Озаряет, блин. Сто баллов за своевременность!
— Эм… — Алена закашливается.
— Тридцать дней в тебе. Есть и трахаться. Трахаться и есть. — Чтобы не упасть, я расставляю ноги пошире и собираю белокурые волосы в один тугой хвост.
— Ты хочешь прямо сейчас обсудить медовый месяц?