Не боярское дело 4. Часть третья
Шрифт:
Казалось бы, смешно. Откусывать жирные куски от собственной казны. Вот только «собственная» она всего лишь на словах. Да, там есть статья про содержание короля и его дворца, но Людовик всегда был недоволен этими ничтожными суммами. Все французы — те ещё скряги, а в казначейство набрали их самых ярых представителей. Нет, без тех денег, что лично ему чуть ли не каждый день приносит заместитель министра Обороны, жизнь была бы пасмурной и не такой весёлой.
— Когда думаешь начинать? — спросил у меня молодой кайзер, когда мы
— Тянуть не буду. Как только твои строители взлётную полосу и места под стоянки закончат, так сразу и начну самолёты перебрасывать.
— Много?
— Авиационное крыло новейших бомбардировщиков — тридцать шесть самолётов. Дюжину истребителей и штук шесть разномастных самолётов — разведчиков. Кстати, что сейчас у французов с авиацией?
— По нашим сведениям у них около трёх десятков стареньких истребителей Блох МБ 150, с двумя пулемётами и максимальной скоростью в четыреста тридцать километров в час, порядка дюжины бомбардировщиков Aмиот 143 с максимальной скоростью в триста километров и бомбовой нагрузкой в восемьсот килограммов. Несколько раз наши пилоты замечали новые истребители, скорей всего это были Блох МБ 155, но они летали поодиночке и не рискнули вступить в бой с нашими истребителями, так что их возможности я не знаю, но могу дать поручение разведке.
Всё понятно. Антону, как и мне, не хватает людей.
Чисто теоретически немцы могут изготовить очень неплохие самолёты. По крайней мере нынешний уровень технологий у них ничуть не ниже, чем был у Германии во времена Великой Отечественной войны, что произошла у наших предков. Так почему бы им не делать те же Мессершмитты и Юнкерсы?
На самом деле ответ очевиден.
Стране попросту не хватает рабочих рук. Развитие авиации можно продавить волевым решением, построив моторостроительное производство и сборочные цеха, заодно согнав туда рабочих, или переманив их высокой зарплатой, но это остановит работу десятков, а то и сотен других заводов и фабрик, продукция которых жизненно необходима населению страны.
Заиметь рост недовольства внутри страны ради превосходства в воздухе? А зачем?
Практичные немцы всё посчитали и решили, что шкурка выделки не стоит.
Можно было бы вполне серьёзно опасаться лишь авиации русских, если бы новым кайзером не стал Антон, очень близкий родственник русского Императора.
Вернув себе Эльзас и Лотарингию, немцы на ближайшие годы закрыли вопрос об экспансии в Европе. Вопрос с французской авиацией удалось уровнять путём закупки российских самолётов.
Осталось прирасти несколькими богатыми колониями, в борьбе за которые авиация не потребуется и, Германия воспрянет, как Держава.
Что касается меня, то я, в кои-то веки, решил на войне заработать. И не только деньги, но и международный авторитет для своих стран ВЭС.
Франция объявила нам войну? Какая прелесть! А давайте-ка и действительно повоюем.
Мне кажется, что французский король руководствовался популистскими принципами, когда под влиянием эмоций своего народа, разгневанного показательным уничтожением французской колониальной эскадры, пошёл на то, чтобы объявить войну моему сюзеренству.
Скажу честно, мне непонятно,
Чем-то мне возразить французы могут лишь недалеко от своих колоний. Именно там они считают себя решающей силой. Это заблуждение я и постараюсь развеять в самое ближайшее время. Докажу, что они слабы в самом центре своей страны.
Как именно? Так тут всё очень просто.
Посмотрим, кто из нас дикарь, а кто нет, когда моё авиакрыло пройдётся первый раз по Парижу, стараясь поразить знаковые объекты.
И, если что, обратный отсчёт уже начался. Видит Бог — не я объявил эту войну!
Не стоит думать, что всё в жизни у меня так гладко, как кажется со стороны.
В той же России частенько возникают ситуации, требующие энергичного вмешательства, иногда даже с использованием силовых методов.
К счастью, происходит это год от года всё реже и реже.
Да, сначала нам приходилось очень жёстко отвечать на любые противоправные действия, целью которых был захват каких-то активов моего Рода. Если бы я задался целью коллекционировать скальпы врагов, то заимел бы изрядную их связку, и скорей всего, не одну.
Служба безопасности у меня сейчас одна из самых мощных на всю Российскую Империю.
Алькальды тоже хорошо обучены, и каждый из них давно уже обзавёлся своей собственной агентурной сетью.
Мои девочки — воспитанницы уже подросли и почти все они замужем, кроме трёх оторв, которые стали дамами полусвета. Две из них зажигают в столице, а третья в Петербурге. И вроде бы грустно, что у девушек уже к их восемнадцати — двадцати годам жизнь не сложилась, но поток информации от этих троих идёт просто бешеный. Все слухи двух столиц, а то и вовсе интересные высказывания отдельных личностей — как на ладони.
При встрече у меня язык не повернулся на то, чтобы напрямую указать их полезность наставнице Бельской, пестующей уже четвёртый выпуск воспитанниц, в каком направлении ей девушек стоит готовить. Но про статистику я умалчивать не стал. Рассказал, какая именно троица её бывших подопечных обеспечивает нас доброй половиной крайне полезной информации.
Да, вот таким я стал. Самому не нравится, а что делать. Когда от твоих решений зависит жизнь миллионов людей, то волей-неволей приходится идти на сделки со своей совестью и плодить не совсем приличных дамочек. Так что, не сомневаюсь, что список звёзд полусвета вскоре увеличится, но меня это вовсе не радует.
— Слушай, а эти твои новые бомбардировщики, они какие? — оторвал меня Антон от размышлений.
— Вполне обычные, — пожал я плечами, — Три двигателя, из которых один маготехнический, а остальные реактивные. Максималка по скорости — восемьсот километров. Потолок — двенадцать тысяч. Бомбовая нагрузка — двенадцать с половиной тонн. Дальность с полной нагрузкой на крейсерской скорости в шестьсот восемьдесят — шесть с половиной тысяч километров.
Краткий перечень возможностей бомбардировщиков Антона настолько впечатлил, что до окончания чайной церемонии он больше ничего не говорил.