Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер
Шрифт:
— Защищаться! Как только (и если — сделал он на всякий случай успокаивающую оговорку), начнётся, мы будем отстреливаться, а ты обратишься к народу и армии. Назовёшь всё своими именами и, как Верховный Главнокомандующий, прикажешь армии, внутренним войскам, всем добровольцам из гражданских занять Москву, блокировать, как учил великий вождь, вокзалы, мосты, почту и телеграф, центры управления мятежников… — Мятлев вдруг почувствовал себя Бонапартом, приводящим к покорности термидорианский Париж.
— И как же я обращусь? — уцепился Президент за частность, уж очень не хотелось целиком и полностью принимать новую реальность, перечёркивающую всю прожитую жизнь и особенно последние
— Ты забыл, что с нами человек оттуда? Как он в твоём телевизоре появился, так и ты сможешь.
— А чем защищаться? Пистолетами и коллекционными ружьями втроём против спецназа? Дворец Амина чуть не гвардейский батальон охранял, а наши его за час взяли…
Воспоминание о мутной истории с устранением куда более легитимного лидера революционного Афганистана, чем Бабрак Кармаль, оптимизма Президенту не прибавило.
— Во-первых, ты что, только меня и Анатолия считаешь? Нас уже не трое, а семеро, «великолепная семёрка», если ещё помнишь. Двое друзей полковника Ляхова — высококлассные профессионалы и прекрасно вооружены. Спустимся — познакомишься. Ну ещё и девушка, тоже не с пустыми руками, подготовленная лучше любого нашего «альфовца». Офицер личной гвардии Императора Олега.
При упоминании этого имени Президент досадливо поморщился.
— Если авиация нас вакуумными бомбами не приласкает, — подвёл итог Мятлев, — до подхода серьёзной помощи продержимся. Гарантирую!
На столе вновь зазвонил телефон прямой кремлёвской связи.
Мятлев взял трубку раньше, чем до неё дотянулся Президент.
— Слушаю! — ответил он, одновременно включая громкоговоритель.
— Это не вы? — назвал имя-отчество Президента незнакомый, резкий и уверенный голос.
— Нет, не он, это генерал Мятлев, начальник временной Ставки главковерха, — на ходу придумал себе должность генерал. Краем сознания подумал, что вот так настоящие дела и делаются. Назвал себя Первым консулом [61] , пока другие бессмысленно суетились, как слепые котята, — так им и будешь! И он после победы на меньшую по статусу должность не согласится, как бы она ни называлась «в гражданском варианте». Хватит псевдодемократий, наигрались!
61
В ноябре 1799 г. бригадный генерал Наполеон Бонапарт совершил гос. переворот (18 брюмера) и стал Первым консулом, сосредоточив в своих руках всю полноту власти.
— Ух, как страшно, — донесла мембрана жирноватый, очень неприятный смешок. — А что командовать тебе, «начальник», больше некем — в курсе?
Мятлев зажал микрофон рукой, свистящим шёпотом приказал Президенту:
— Высунься на площадку, крикни Герту! Быстро, быстро, некогда раздумывать…
Снова включился в телефонный разговор:
— В курсе. За это кое-кому гарантированная «вышка», мы с «гуманизмом» с сего момента завязали! — Ему надо было тянуть время, вывести собеседника из себя, а то и запугать, сколь бы слабо ни выглядели со стороны его шансы.
Человек на той стороне снова рассмеялся. Ситуация его явно веселила. И он тоже не прочь был поддержать игру генерала, по другим, естественно, причинам.
— Ну-ну! Грозилась синица море поджечь…
Мятлев прокручивал в голове все голоса, которые когда-либо слышал, словно капитан-смершевец
— Так что, позовешь «хозяина», или он и дальше голову в песок прятать намерен?
— У него сейчас дела поважнее есть, чем с таким дерьмом разговаривать. Ультиматум предъявлять собрался? Давай! Я уполномочен выслушать и принять решение. Твои условия?
В кабинет влетела Герта, остановилась в двух шагах с горящими от азарта глазами. На плече у неё стволом вниз висел автомат, не здешний «АК», а свой, штатный для спецгрупп «печенегов» «ППСШ», на основе обычного «ППС».
С этими конструкциями получилась крайне интересная история особенно для специалистов по развитию параллельных цивилизаций (если бы такие были). В своё время Шульгин, просто из интереса, глубоко модернизировал отечественный «ППС-43» для использования в реальности Югороссии-20, исходя из того, что патронов «маузер/ТТ» в том мире было сколько угодно в отличие от промежуточных патронов 7,62х39. И вдруг после контакта с Россией Секонда оказалось, что у них тот же Судаев (поскольку родился в 1912 г.) создал свой автомат, один в один по устройству и внешнему виду, только не в сорок третьем, а в пятидесятом году, в ответ на немецкий «МП-49». Правда, как и у нас, в крупную серию он не пошёл, армию вполне устраивали «ППД-45» и «ШКДШ [62] — 49», отдалённо похожий на немецкий же «шмайсер-47» и исполненный под единый патрон ТАОС «ПАР-48 лонг». Однако танкисты, десантники, артиллеристы, внутренние войска и другие спецподразделения с удовольствием использовали «ППС». Оттого, когда Секонд предъявил Чекменёву и Тарханову шульгинскую самоделку, её охотно приняли на вооружение императорской гвардии и прежде всего «печенегов». Запустить этот вариант в мелкую серию на ТОЗе, имея «ноу хау», не составило труда. Экспертами «ППСШ» был признан лучшим пистолетом-пулемётом в мире, идеальным для боя на коротких дистанциях и в закрытых помещениях.
62
«ППСШ» — пистолет-пулемёт Судаева — Шульгина, «ШКДШ» — штурмовой карабин Дегтярёва — Шпагина, в последующих модификациях переименованный в «АДШ» — автомат Дегтярёва — Шпагина.
— Я слушаю, Леонид Ефимович! — звонко доложила девушка.
Мятлев пальцем указал на её карман с блок-универсалом, на телефонную трубку, сделал движение, будто прикладывает портсигар к уху. Блок-универсал без наводки Шара не мог определить и показать собеседника с другого конца провода, но сам разговор записать, определить номер телефона и место его установки с точностью до расположения распределительного щита — свободно. Для начала этого достаточно, а выяснив это, тут же можно передать данные Вяземской в машину, она сделает остальное.
Герта понимающе кивнула.
— Кто ещё там у тебя? — подозрительно спросил голос.
— Твоё ли дело? Допустим — секретарша. Или любовница.
— Не из тех, что сегодня утром на Триумфальной гастролировала?
— А если и так?
— Имей в виду, второй раз эти штучки не пройдут. Если не договоримся — будем давить всей огневой мощью. Нам терять нечего, сам понимаешь. Кто начинает задумываться, всегда проигрывает.
Теперь изобразил смешок в трубку Мятлев:
— Я отчего-то привык считать, что не думающие проигрывают куда чаще. Короче — хватит болтать. Говори, чего хотел. Кстати, представиться не желаешь? Кто ты есть — главарь хунты или шестёрка-ретранслятор.