Не бойся перемен

Сарафанова Елена Львовна

 - Я не знаю, Маша. Пани Збышевская - женщина незаурядная, так, что, возможно, она решила действовать на восточный манер. А там есть поговорка, что месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным. И, чувствую, нахлебаемся мы ею под самую завязку.

 - Дела-а-а, - протянула я.

 В это время в гостиной что-то грохнуло. Я сорвалась с табурета и через секунду уже была в соседней комнате. Войтюк вновь валялся на полу. Но теперь уже в остатках кресла, распавшегося на запчасти. Вид у него был такой недоуменный и даже дикий, что мы с набежавшей вслед

за мной Люськой, покатились с хохоту.

 - Да я не хотел ничего такого, - начал оправдываться поднимающийся с пола Сергей. – Просто задумался кое о чем и не заметил, что своротил локтями подлокотники. А на них вся конструкция и держалась, оказывается.

 - Ты же говорил, что это коллекционный экземпляр? Как же он так легко развалился? – поддела шефа подруга.

 - Я же сказал, что задумался, - огрызнулся Войтюк. А потом посмотрел на меня и тихо спросил:

 – Ну что, наслушалась баек?

 Он не скрывал, что расстроен. Расстроен тем, что мне пришлось узнать нелицеприятную для него правду. Но то, что Сергей героически решился на это, говорило о многом. В первую очередь о том, что он не хочет ничего скрывать от меня, и добивается, чтобы я ему верила.

 «Значит, я важна для него? Ведь так открыться чужому человеку нельзя, если не хочешь... Стоп! Нужно срочно выбросить сладкие слюни из головы, не до них сейчас».

 - Наслушалась, - ответила я.
– И теперь хочу знать, что вы с Люсей собираетесь делать. Нельзя же все пускать на самотек. - Я тоже так думаю, - согласилась подруга. – И в первую очередь нужно решительно и жестко дать понять пани Збышевской, что командовать на чужой территории у нее не получится.

 - Давайте присядем, – Войтюк, оживившись, махнул рукой на большой диван, а сам расположился в кресле, парном разломанному. – А теперь, Люся, объяснись поподробнее.

 - Агата – особа властная и сразу захочет, чтобы все делалось по ее указке. Уверена, пани сразу станет всеми помыкать, да и тебя, Сережа, дергать будет без конца. Так что я предлагаю еще в аэропорту объясниться с ней, чтобы не переносить выяснение отношений на территорию «Нового дома». Согласится она быть вежливой, милости просим; ну, а если с трапа объявит о войне...

 - Тогда применяем партизанскую тактику, - вставила я.

 Люся замолкла, с недоумением уставившись на меня, зато Сергей вдруг улыбнулся и спросил:

 - Что за тактика?

 - Ты, шеф, ведешь себя с пани Збышевской, как послушный покорный мальчик. И вовсю морочишь ей голову, показывая, что испуган грозной проверяющей. А мы с Люсей, тем временем, приготовим почву для ответного удара.

 - Да? И что это будет?

 - Значит так, производственные вопросы и дела офиса – ваша головная боль. Я бы только посоветовала обратить внимание на междугородние переговоры Нестеренко. Если все это тянется давно, возможно он как-то контактировал с Агатой. А, зная его жадность, о которой всем известно, могу спорить, на что хочешь, что Нестеренко звонил в Варшаву прямо из офиса, так сказать, ради экономии личных средств.

 - Думаешь, он настолько

глуп? – Сергей недоверчиво покачал головой, но потом глаза его блеснули, и он кивнул. – Хорошо, спорим. На что?

 Я растерялась. Войтюк использовал мои слова, чтобы поймать меня же в ловушку. Эх, нет у людей благородства. Но отступать я не собиралась, поэтому ответила:

 - Если моя версия подтвердится, шеф, мы с Люсей проводим день в салоне красоты за счет фирмы.

 - Согласен, - сказал Войтюк.
– Но если это не так, ты идешь со мной на прием в честь дня Независимости. Мне нужна дама, - пояснил он, видя мое недоумение. – Если я приду туда один, это все равно, что вывесить на груди табличку «Интересный мужчина рассмотрит предложения». Отбиться после такого очень сложно. А быть на приеме мне нужно обязательно. Поэтому, выручи, а?

 - Хорошо, - вздохнула я и повернулась к Люсе. Подруга улыбалась, как сытая довольная кошка, разве что не мурлыкала.

 - Что? – спросила я.

 - Ничего, - она сделала серьезное лицо, но потом не выдержала и хихикнула. – Я знаю, что ты выиграешь. И мне очень жаль, потому что я...
– Люся взглянула на шефа. – Что еще ты хотела предложить на счет Агаты?

 Теперь уже я еле сдержалась от смеха, но, решив не отвлекаться на личные комментарии, спокойно заявила:

 - Предлагаю подключить Шурика.

 - Какого Шурика? – Войтюк нахмурился. Зато Люся понимающе закивала и заулыбалась.

 - Шурик Агеев, - начала объяснять я, - наш бывший одноклассник. Он называет себя первым папарацци города Киева и его окрестностей. А проще – он фотокорреспондент. Его снимки печатают «Факты», «Киевские ведомости» и другие издания. Как-то на встрече выпускников он хвалился нам с Люськой, что стал мастером слежки. И даже предлагал помощь, если вдруг будет нужно что-то узнать втихаря.

 - А он согласится? – с сомнением спросил Сергей. – Может, его и в городе то нет. Все-таки лето – время отпусков.

 - Да здесь он, здесь. Я его почти каждое утро вижу, когда бегаю, - успокоила я шефа. 

 - Ты бегаешь? – заинтересовался Сергей.

 - И не я одна, Агеев тоже. Гоняет возле дома со своей собакой, цирк один.

 Мы с Люсей засмеялись, а потом объяснили шефу, что наш приятель - крупный видный мужик, а собака у него – карликовый пудель. Часто, чтобы не ждать крошку Пузика, Шурик бегает, засунув его себе за пазуху. Так они и мчатся в две головы, а Пузик еще и задорно тявкает на прохожих с высоты. Издали же кажется, что бежит тоненько лающий мужик.

 Мы еще немного посмеялись, а потом Сергей и Люся стали разрабатывать план защиты от пани Агаты. Я же пошла на кухню звонить Агееву.

 Шурик отозвался после шестого гудка сонным голосом:

 - Ну и кто это там так, блин, не вовремя?

 - Алло, Александр, - диалог одной из серий про Масяню получился на 100%. – Это Маша Ланская, твоя одноклассница.

 - Мусечка, это ты? – Голос Агеева сразу стал пионерско-задорным. – Ты откуда, куда, зачем?

 - Шурик, есть дело, - начала я.