Не бойся перемен

Сарафанова Елена Львовна

 - А где Люся? – задала я вопрос, не обнаружив подругу в гостиной.

 - Ушла уже, – Сергей стоял, отвернувшись к окну, и явно демонстрируя, что сердит. Расспрашивать его трагическим тоном: «В чем дело?» и «Что случилось?» - мне абсолютно не хотелось. Я не признаю эти игры в «обиженных и оскорбленных». Чем выпендриваться, показывая свое недовольство, почему не сказать напрямик? Поэтому я ткнула пальцем в спину шефа:

 - Войтюк, когда перестанешь кукситься, найдешь меня на кухне. Я голодная. – Уйти он мне не дал, так резко обернувшись, что даже пришлось

отскочить:

– Кукситься? – рявкнул он.

 - Это именно так и называется, - спокойно объяснила я. Правда, мое спокойствие было напускным, потому что физиономия шефа никак не внушала доверия. Я ненавижу бояться, а сейчас, нависающего надо мной разъяренного мужика, вдруг испугалась. Но именно страх – лучший катализатор храбрости. Поэтому, вновь сделав шаг вперед, я заорала в полный голос:

 - Не смей кричать на меня, сукин сын! И пугать не смей! А то, как дам по роже, зубов потом не соберешь! Понял?!

 - Я не кричу!
– проорал в ответ Сергей. А потом сел в кресло и уже более спокойно добавил.
– Просто я расстроен.

 - Тогда объясни в чем дело. Потому что я не Игорь Кио и мысли читать не умею, – я опустилась на диван.

– Прости, меньше всего на свете я хотел напугать тебя.

– Может, и не хотел, но у тебя хорошо получилось.

 Сергей затравленно посмотрел на меня и отвел глаза. Ему было ужасно неловко и то, что он таки собирался сказать, требовало героических усилий. Он пару раз открывал рот, но звука я так и не дождалась.

 - Хорошо, Войтюк, - пошла я ему навстречу. – Давай попробуем просто отвечать на вопросы, хорошо? Ты только головой мотай «Да» или «Нет». Вот и ладненько. То, что ты не можешь выговорить, связано с работой? Нет? Значит, с Агатой? Тоже нет? Ну, не я же довела тебя до такого состояния? Что, это я-я-я!?

 Мне пришлось выдохнуть, чтобы перестало звенеть в голове от собственного крика. Меня не было около двух часов. Что же могло случиться за это время?

 - Продолжим, шеф. Хотя признаюсь, я просто в недоумении. Итак, пока меня не было, кто-нибудь звонил? Нет. ...Хорошо, то, что так смущает тебя, связано с работой? Нет.

 Я немного помолчала, логически складывая все одно к одному. «Люська, будь она неладна! Ее рук дело».

 - Сергей, я делаю вывод, что здесь не обошлось без моей дорогой подруги. Ага, значит так. И что же рассказала тебе Людмила Павловна? Что так могло довести тебя до ручки? Давай, не молчи, включай звук.

 - Маша, - Сергей прокашлялся. – Чем больше мы продвигаемся в нужном направлении, тем глупее я себя чувствую.

 - Да? А почему?

 - Потому, что я – дурак, – шеф ответил, как гвоздь вколотил. И по его виду я поняла, что большего не дождусь. Но он еще не знал, с кем связался.

 - Постой, если ты думаешь, что я удовлетворюсь таким объяснением, то глубоко ошибаешься. Ты встретил меня, как инквизитор, а через пару минут уже пытаешься изобразить раскаяние? Ложь! Хочешь, чтобы все было по-честному, иди до конца. Ну? Давай, говори!

 - Она сказала, что вы с ним встречались, – Сергей наконец-то решился сказать, за что взъярился

на меня. Правда, вид у него был неважный. Да и глазки виновато бегали.

 - С кем? – не поняла я.

 - С Агеевым.

 - Ну, встречались. В 8-м классе. А что?

 - Когда? – вытаращился на меня Войтюк.

 - В 8-м классе, - повторила я, а потом задумчиво кивнула. – И всего две недели, кажется. 

 Головоломка сложилась: Люська решила форсировать события, чтобы подтолкнуть Войтюка к активным действиям. Небось, наврала ему с три короба о моем несуществующем романе с Шуриком, а потом смылась, чтобы избежать последствий.

 Так. За такие медвежьи услуги придется подруге отрабатывать. Пусть и не надеется, что ей это с рук сойдет, интриганке чертовой. Пошутила и свалила, а я расплачивайся.

 А этот тоже хорош! Ревновать меня вздумал! Целую сцену устроил! Правда, хоть мозгов хватило вовремя остановиться. Да еще и покраснеть так, что смотреть жалко.

 - Вот что, Сергей, - начала я. – Предлагаю тему закрыть. Я все просчитала и поняла, так что свои извинения можешь засунуть, сам знаешь куда. И в данном случае я полностью с тобой согласна, что ты - дурак. Тебе сколько лет, мужик? Или температура вконец мозги высушила? С каких это пор твои глупые фантазии берут верх над здравым смыслом? Так нельзя, Войтюк, предупреждаю в первый и последний раз. И скажи спасибо, что я все еще здесь, а не ушла, как следовало.

 

 - Спасибо. И прости. Ты абсолютно права, – Сергей выглядел пристыженным и несчастным. С его имиджем непобедимого мачо это никак не вязалось. Вздохнув, я решила все же выручить тупицу:

 - Кончай краснеть и марш на кухню. Такое оскорбление можно смыть только хорошим обедом.

 - А чего тебе хочется? – Войтюк подорвался с кресла, готовый на что угодно, только бы сбежать с моих глаз долой.

 - Все равно, лишь бы недолго.

 Сергей исчез, а я встала с дивана, чтобы задвинуть шторы. Августовское солнце вновь припекало, а мне хотелось прохлады. Я открыла окно пошире, скинула туфли и прилегла, закрыв глаза. Дремота навалилась, будто бы я не спала сто лет. Есть у моего организма такая особенность: когда заканчивается большой выброс адреналина, я сразу «впадаю в спячку». Так всегда было после сессий в институте, или после сдачи годового отчета, а еще после окончания хорошей ссоры. Смешно, правда? 

 

 - Соня, вставай, - донесся до меня голос Сергея.

– Иду, - отозвалась я, и вновь уснула.

– Маша, поднимайся, остынет же все.

 Прошлось внять голосу шефа. Я открыла глаза и увидела, как он выходит из комнаты. «Ах, вы только посмотрите, какой деликатный мужчина. И где была его деликатность, - я посмотрела на часы, - час тому назад?»

 Я вскочила с дивана, самочувствие было отличным, настроение прекрасным. И даже то, что юбка измялась, а очки оставили красный след на переносице, не портило душевного комфорта. Пока я возилась в ванной, мое второе «Я» вышло на связь. Ниже привожу стенографию диалога (надеюсь, это все-таки не признак грядущей шизофрении):