Не бойся перемен
Шрифт:
- Все вечером, прекрасный принц, и объяснения, и убийство, - медовым голосом пообещала я, и выплыла из кабинета.
Домой я добиралась на метро, так как мои польские «ухажеры» засели за бумаги и собирались задерживаться в офисе допоздна. Пани Агата тоже оставалась у себя в кабинете. Сегодня прекрасная пани была со мной удивительно мила и приветлива. Что доказывало: мне явно готовили персональную гадость.
Переодевшись в спортивный костюм для пробежек, я отправилась ужинать к Люсе. Атмосфера ее дома всегда успокаивала меня. Мити, крестника, не было, он гулял во
- Ты права, - согласилась со мной подруга, вернувшись к утреннему разговору, - я действительно анализировала создавшуюся ситуацию, и пришла к выводу, что ты можешь пострадать.
- И что? У тебя есть какое-то предложение? Мы можем что-то сделать? Потому что, я – не Жанна д,Арк, Люся, и добровольно отдавать себя на заклание не хочу. Как и ждать того, что Сергей будет вынужден уволить меня ради блага коллектива.
- Все зависит от Агаты, Маша, ты это понимаешь не хуже меня. Если бы не ее давние обиды, я была бы уверена, что Нестеренко ничего не светит. Он и так за эту неделю весь извелся, не зная, чей зад лизать первым, урод.
- Больше всего меня расстраивает то, что Сережа ничего не рассказывает о своих вечерних свиданиях, - тихо призналась я подруге. – И поэтому я не ориентируюсь, как Агата сейчас относится к нему, ко мне, и к тому, что мы вместе. Перегорела ее бывшая обида, или все еще жива? Нужна ей эта сатисфакция, или пани просто мило, по-женски, пугает бывшего любовника?
- Да уж. Попали мы с тобой в переделку, - вздохнула Люся. – Ты давай ешь, без вины виноватая, - она пододвинула ко мне тарелку с борщом.
– Вон, как вся с лица спала. Ешь, а я пока расскажу, что собираюсь сделать. – Люся села напротив меня и решительно заявила.
– Я хочу завтра пойти к Агате с предложением, что уговорю тебя уволиться. Ешь, не таращись и не перебивай меня. Я объясню пани, что сама вычислила ситуацию, и понимаю, что от ее решения зависит судьба не только Войтюка и всего коллектива, но и моя, персональная судьба.
- Может, я сама поговорю...? – но Люся не дала мне закончить.
- Никаких «сама», потому что все испортишь. Мой интерес вполне закономерен, я – юрист и человек Войтюка, вот и переживаю за свое будущее, как и за будущее фирмы.
- Поэтому предлагаешь меня, как агнца на заклание?
- Ну да.
- А чего ты хочешь добиться этим заявлением?
- Ее реакции, конечно. Хоть как-то ей нужно будет мне ответить? И тогда сразу станет понятно, на каком мы свете и что делать дальше. Как тебе мое предложение?
- Ох, рискуем мы с тобой, подружка.
- Успокойся, все еще может повернуться совсем иначе.
- Ты о чем?
- А вдруг выяснится, что мнение Збышевской о тебе изменилось? Ведь мы все время думаем об Агате только плохо, ну, а если это не так? Вдруг она перестала подозревать тебя и Сергея? Доказательств то никаких? Или вообще это уже не играет для нее роль? И что, она испоганит жизнь хорошей женщине только потому, что той «повезло» сидеть в приемной?
- Ах, Люся, твои
- Вот завтра все и выяснится.
- А Сергей? Ему мы скажем?
- Думаю, не стоит, Маша. Это наши, женские разборки. Тем более что Сереже пани могла наобещать все, что угодно, лишь бы держать его на коротком поводке. Так что на ее слово Войтюку полагаться нельзя.
- Согласна.
- И еще – если Сергей узнает о наших планах, он страшно возмутится. Будет орать, что я тебя подставляю, и категорически запретит вмешиваться.
- Ты права, Люся. Сергею мы говорить ничего не будем. Это наш выбор, так что и за последствия нам отвечать.
Домой я пришла к одиннадцати и на лестничной площадке у квартиры «нашла» обеспокоенного Войтюка. Увидев меня в спортивном костюме, целую и невредимую, он облегченно вздохнул и улыбнулся.
- Долго же ты бегаешь.
- Я не бегала, я была у Люси. Заходи.
Уже в коридоре, он привычно потянулся поцеловать меня, но, увидев мои глаза, встал, как вкопанный, а потом молча ушел в ванную мыть руки и переодеваться.
- Ты голодный?
– спросила я его, когда он вышел.
- Нет, но от чая бы не отказался.
Сергей привычно оседлал табурет на кухне в углу и внимательно стал разглядывать меня. А потом сказал:
- В твоем плохом настроении виноваты вчерашние фотографии Агеева? Я прав?
- Да.
- То есть, ты нашла в компьютере адрес того дома, где я был, и теперь знаешь, кто там живет.
- Да, именно так. – Я села напротив Сергея, готовая выяснить все до конца. – Поэтому жду объяснений.
- Хорошо, я и не думал от тебя что-то скрывать. Все дело в том, что когда мы с Агатой встречались, а длилось это достаточно долго, мне пришлось однажды познакомить ее с Павлом и его женой. Так что они давние знакомые. С Валерией же Агата вообще подружилась, они периодически созваниваются.
- Дальше.
- Когда Малышевы узнали, что Агата в Киеве, то пригласили ее в гости. Я был сопровождающим, вот и все.
- Раз ты так ловко все разложил по полочкам, Войтюк, то, может, объяснишь мне, глупой, почему тогда я злюсь?
- Потому, что ходить ужинать в общественные места – это одно, а в гости к друзьям – это совсем другое. Это выглядит уже как-то по-семейному, поэтому ты и почувствовала себя преданной. И поэтому расстроилась.
От такого объяснения, откровенно и искренне высказанного Сергеем, у меня в груди сразу потеплело.
Я сидела за кухонным столом, рассматривая узор на клеенке, как вдруг заметила, что на нее капнуло. Что это, слеза? А вот еще одна, и еще. Господи, я же плачу! Меня тут же сграбастали (иначе и не скажешь) в медвежьи объятия и Сергей унес то, что от меня осталось, в комнату на диван. Я временно выбыла, так как ревела в голос, и не могла остановиться. А Сережа обнимал и целовал меня, ласково утешая:
- Зайчик, ты что? – изумленно спрашивал он. – Почему ты плачешь? ...Ну, все, все, хватит слез. Прости, что я сразу не рассказал тебе о гостях у Павла. Мне так не хотелось портить вечер, потому что тогда не было бы этой сладкой ночи с тобой.