Не бойся, тебе понравится!
Шрифт:
— Ну ты же запомнила. Это старая троллья традиция, которую давно никто не соблюдает и не помнит: детям давали имена по первой букве материнского. А я историк. И мне захотелось. Твоё имя, к слову, тоже троллье, ты знаешь?
— Как вы лодку назовёте — там и ищите, — со смешком пробормотала себе под нос Халлела.
— Что я могу сделать, чтобы ты оставила в покое моего сына? — раздумчиво проговорила Шаиста.
— Проще всего было прибить. — Повилика снова ухмыльнулась, но собеседница только раздражённо дёрнула щекой в ответ. Поскольку другой реакции не последовало,
Она болтала и улыбалась, но чувствовала, как голова наливается болезненной тяжестью, да и дышать с каждым вздохом становилось тяжелее, и она едва успевала следить за языком, чтобы не заплетался.
Не надо было вставать с постели. Но любопытство и вкусные запахи выманили, словно лису из норы. Голоса звучали слишком тихо и неразборчиво, как тут не встать и не подойти ближе?
Тем более её никто не удерживал, и всё это не походило на тюрьму. Просторная спальня почти без мебели, но с широкой кроватью, рядом — уютная гостиная, тоже обставленная без излишеств. Низкий кофейный столик ближе к окну, возле которого кушетка и пара глубоких кресел, ближе к двери — секретер с одиноким стулом и в углу массивный шкаф с дверцами. Вся мебель старая, очень основательная и где возможно — отделанная декоративным камнем. Им же украшены и стены, и пол, и сводчатые потолки… Нормальный эльф, наверное, дёргался бы, а Повилике понравилось.
— А, да провались ты со своими предложениями! — Халлела, окончательно потеряв мысль, цель монолога и даже фокус на собеседнице, брякнула чашку на стол, с трудом поднялась на ноги, качнулась…
Шаиста подалась вперёд и поймала её под локоть, не позволив упасть. Инстинктивно, но руку после этого отдёрнуть не поспешила, вгляделась в эльфийку неприятно пристально, внимательно.
— Ллель. Предки, ну какого?.. — грохнул от входа голос Шахаба. — Ты не могла подождать со своими претензиями хоть пару дней?!
Он стремительно приблизился, подхватил Повилику на руки. Шарифе только кивнул — понятно, что впрямую та не ослушалась бы, запрети Шаиста его звать. Уж точно не сразу.
— Не ори на мать, — проворчала Халлела, с облегчением прикрыв глаза и расслабленно привалившись к его плечу. Без необходимости стоять и держать голову жить стало легче. — Мы мирно поговорили о традициях и именах.
— А кофе ты зачем пила? — вздохнул шайтар, окинув взглядом стол. Но из голоса ушло напряжение.
— Это чашка твоей сестры, — неожиданно вмешалась Шаиста, которая внимательно разглядывала пару.
— Спелись? — усмехнулся мужчина. — Хорошо. Но тебе всё равно велено в постели лежать.
— Мне тоже пора, — заверила мать, когда сын слегка замешкался. — Вечером поговорим.
Провожать родню шайтар не остался, только понимающе кивнул и ушёл со своей ношей в спальню. Тем более, высказавшись, Халлела умолкла, ясно давая понять, что до сих пор держалась на одном только упрямстве.
Новая встреча двух самых важных в его жизни женщин прошла на удивление спокойно, и это давало надежду на
Когда после братского отрезвляющего удара голова начала работать и когда Шахаб оценил готовность и состав группы, ему очень захотелось отвесить старшему пару ответных «комплиментов». Но сразу стало не до того, потом ярость нашла выход в короткой, но ожесточённой драке с эльфами, а потом он дёргался перед дверью операционной и думать о Шаде просто не мог.
А потом признал, что предъявлять претензии брату — глупо. Эхо решал проблему эффективным и доступным способом, минимизировав риски. А что способ этот — ловля на живца в лице Халлелы… Не очень-то они сами помнили об угрозе и берегли себя. Впору благодарить, что не поскупился на такое наблюдение, что его даже эльфийский спецназ не заметил.
Никто не ожидал, что Повилика так пострадает. Да, эльфов здесь ненавидели совершенно искренне, они относились к шайтарам с презрением и не считали их ровней, но избиение связанной женщины лежало за гранью даже для них. Впрочем, в случае с Холерой, которой не догадались заткнуть рот, у Шахаба имелись некоторые подозрения, которые ничего не оправдывали, но объясняли.
И вот, пожалуйста, опять верна себе. Не успела глаза продрать, стоит — шатается, и всё равно успела сцепиться с Шаистой.
Видеть Халлелу дрожащей от слабости, бледной, с тенями под глазами было больно. Странно держать в руках её вот такую — безвольную, тонкую, хрупкую. Шахаб собирался отнести женщину на постель и укрыть одеялом, но просто не смог выпустить из объятий. Сел на край кровати, баюкая на коленях. Почти не касаясь, провёл кончиком пальца вдоль кровоподтёка странного бурого цвета, вдоль большой ссадины, изуродовавшей контур чувственных губ, запёкшейся корочкой и вымазанной бирюзовым заживляющим зельем. Отчаянно хотелось стереть все эти пятна, все синяки и всю боль.
— Красотка? — криво усмехнулась Халлела, не открывая глаз.
— Почему я почувствовал, когда тебя ударили по голове и оглушили, а вот это — нет? — проигнорировал он сарказм.
— А оно тебе надо было?
— Это ты заблокировала связь? — нахмурился он.
— Я бы, к сожалению, не смогла, — со вздохом призналась эльфийка. — На меня нацепили какой-то артефакт помощнее стандартных браслетов, я не успела разобраться.
— Я до смерти боялся, что не успею, — после паузы признался Шахаб, прижался губами к растрёпанной макушке. — Что тебя увезут.
— Я тоже, — едва слышно выдохнула она. Расслабленные пальцы, смявшие ткань рубашки, конвульсивно дёрнулись и крепко сжались. — Не уходи.
— Главное, чтобы тебя опять не украли, — проворчал он и добавил задумчиво. — Придётся тебе всё-таки выйти за меня замуж, как только окрепнешь. Я собирался нормально ухаживать, но с этими эльфами лучше поспешить.
— Я им не для этого нужна, — проворчала Халлела, которой, при отсутствии принципиальных возражений, совсем не понравилась постановка вопроса.