Не бойся, тебе понравится!

Кузнецова Дарья Андреевна

Халлела с Шарифой посовещались, привлекли дружащую с этим эльфом Яраю и единогласно решили, что попробовать стоит.

Братья Шадай, мимо которых заговор не прошёл, не просто посмеивались, а откровенно ржали над таким проявлением созидательного интернационализма — шайтара, орчанка и эльфийка объединились для причинения счастья тем, кто не успел увернуться, — но не мешали и даже иногда способствовали. Особенно

Шад. Его глубоко беременная супруга, которой до родов оставалось всего ничего, отошла от дел дипломатических и отчаянно скучала.

Собственно, именно Ярая стала инициатором всего этого развлечения, потому что была уверена: её давний приятель тоже обратил внимание на Дариналь, иначе не стал бы наводить о ней справки.

Разумеется, жертвы заговора не знали о том, что их регулярные случайные встречи не такие уж случайные. Но хотя всем трём «феям любви на тропе войны», как их ехидно окрестил Шахаб, было не занимать терпения, через месяц партизанщины начали закрадываться пораженческие мысли.

— По-моему, Ярая выдаёт желаемое за действительное, — выразила общие сомнения Шарифа, когда они вдвоём с Халлелой собрались обсудить литературную новинку под местное сладкое вино, а заодно — дождаться результатов очередной «случайной встречи». — Берношаль очень вежливый тип и не может не проявлять участия к одинокой девушке, плохо привыкающей к новому окружению, но речи про любовь там нет. Он вон без большой любви общается с Яраей так, что я бы на месте Шада ему давно морду профилактически начистила, а тут вообще свободная девица своего народа, никаких ограничений.

— Это называется «лёгкий флирт». Нормальный флирт, а не то непотребство, которое у вас этим словом зовётся, — рассмеялась Халлела. — Но по такой дипломатической морде, конечно, попробуй пойми, что он там на самом деле думает!..

— Жалко Дариналь, — вздохнула Шарифа. — Бедная девочка и правда сохнет, а он как будто и не замечает, продолжает общаться как раньше. Ох уж мне эти мужчины! Даже в лучших никакой чуткости. По-моему, они только в книжках и бывают внимательными. И то не во всех. Честно говоря, этого эльфийского следователя убить хотелось, которого ты мне подсунула. Редкостная циничная сволочь! Героиня, конечно, мошенница, но нельзя же так!

Повилика собиралась вступиться за честь книжного следователя, но не успела: в комнату шагнула Дариналь.

При виде неё заговорщицы обменялись обнадёженными взглядами, потому что эльфийка не вошла — впорхнула с таким сияющим видом, что простора для фантазии оставалось немного.

— Добрый вечер, Дариналь, — улыбнулась Шарифа девушке, рассеянно опустившейся в кресло. — Ты бумаги принесла?

— А? — вздрогнула та и опомнилась. — Да, конечно! Сейчас, вот…

Она завозилась с сумкой, что-то из неё вытряхнула, путано извинилась, съехала с кресла на пол и принялась собирать. Сунула шайтаре какой-то блокнот, потом ойкнула и заменила его на тонкую папку. Не ту. Возня еще некоторое время продолжалась, и первой не выдержала Шарифа:

— Что-то случилось? Надеюсь, ничего плохого?

— А? Нет, ничего! То есть плохого ничего. То есть не случилось, просто… — Дариналь запнулась, уронила руки и обессиленно привалилась плечом к креслу. — Я такая счастливая! — возвестила она с полубезумной улыбкой.

— Это прекрасно, но бумаги-то отдай, — ехидно напомнила Халлела.

— Ой!

— Какие-то новости из дома? — предположила шайтара. Ей тоже эта игра в «я ничего не знаю и не подозреваю» доставляла удовольствие.

— Да! То есть нет… То есть… Он меня на свидание пригласил! — не смогла сохранить тайну Дариналь.

Шарифа подбадривала не замечающую подвоха девушку наводящими вопросами, та — охотно делилась восторгами о том, какой замечательный сэл Берношаль, и как она волнуется, и как это трогательно — то, сколько лет он скорбел по прошлой жене, и как лестно, что заинтересовался ею, а она непременно всё испортит, и…

Халлела же слушала эти восхищения краем уха и с удовольствием думала об открывающихся перспективах. Конечно, с этим упрямым дипломатом вряд ли удастся заняться разведением эльфов на территории, которую она уже считала своей. Аристократ из старого рода, он не даст ставить на своём ребёнке даже самые безобидные эксперименты и наверняка отвезёт его в родовую рощу. Но до тех пор сколько можно будет сделать полезных наблюдений!

Впрочем, лет пятнадцать у неё есть, а там, может, этой паре понравится идея обосноваться в Кулаб-тане целиком. В конце концов, это совсем не страшно.

Конец