Не бойся темноты
Шрифт:
Лили подошла к столу и внимательно прочитала документ. К заявлению была приложена копия разрешения на проведение дополнительной экспертизы и согласие родственников.
— Отлично! — довольно воскликнула она и поманила пальцем плащик, — Если поторопимся — успеем сегодня откапать.
Глава 9
Болезнь не отпускала еще два дня. Это были два дня высокой температуры, бесконечных метания по влажной от пота постели и причитаний миссис Грин,
На утро третьего дня Томка проснулась с твердым намерением выбраться из кокона одеял и хотя бы сходить в душ. Чувствовала она себя заметно лучше. Осталась только легкая слабость в теле, но она быстро пройдет после плотного завтрака и бодрящего кофе.
Девушка встала, с наслаждением потянулась и ту же замерла, услышав негромкий стук в дверь.
— Тома, — это был Серебряков.
Она накинула халат поверх пижамы и открыла дверь.
— Доброе утро, — мягко улыбнулась парню.
Ромка скользнул взглядом по растрепанной, неумытой Тамаре и улыбнулся в ответ.
— Как самочувствие?
— Спасибо. Уже лучше.
Участие Серебрякова отчего-то настораживает и заставляет выискивать причину такой внезапной заботы.
— Я волновался за тебя.
Томка чуть не фыркнула в ответ, но сдержалась в последний момент и кивнула, молчаливо принимая робкий намек на особое внимание с его стороны.
— Это тебе, — он протянул какие-то документы, — Конспекты тех лекций, что ты пропустила.
Ели бы в этот момент за окном пролетела комета, Томка бы удивилась гораздо меньше. В полнейшей растерянности она приняла из его рук распечатки и сдавленно поблагодарила.
Ромкин взгляд обжег ее лицо, губы и, переместившись ниже, внезапно помрачнел. Рот сжался в тонкую линию, а его хозяин выдавил сухое:
— До вечера, — и поспешил ретироваться.
На лестнице столкнулся с Олькой, которую неосторожно толкнул плечом так, что та рассерженной кошкой зашипела ему в след:
— Поосторожнее! Ты тут не один по дому перемещаешься.
Подруга перевела взгляд на стоявшую в дверях Томку и поинтересовалась:
— Чего это с ним?
Девушка в ответ пожала плечами:
— Не знаю. Конспекты принес. Вот, — она продемонстрировала распечатки.
Рыженькая бросила на Томку недоверчивый взгляд и не сдержала смешка.
— Поклонничек, мать его…, - зашла, плотно прикрыла за собой дверь и спросила, — Том, ты в зеркало, когда в последний раз смотрелась?
Та в испуге схватилась за волосы, потом за лицо, чем вызвала смех у подруги и, молнией метнувшись в ванну, застыла напротив своего отражения. Выглядела она как обычно. Разве что лицо чуть осунулось из-за болезни. Кожа слегка побледнела, и от этого засос на шее выглядел черным и безобразным.
— Кажется, я уже начинаю догадываться с
— Оль, прости, пожалуйста.
— Могла бы хоть предупредить, — голос Оли слегка задрожал от обиды, — Так не делается, Том. Может, наконец, расскажешь, где пропадала?
Оправдания готовы сорваться с губ, но что-то удерживает ее от этого. Рассказать. Что?
А самое главное зачем? Даже если Олька ей поверит, зачем втягивать во все это подругу.
Что это изменит?
— Нет. Не расскажу.
Эти слова стали для Оли полнейшей неожиданностью. И она ведомая упрямым характером попыталась надавить на подругу. О чем тут же пожалела, услышав холодное:
— Что ты прицепилась ко мне? Заняться больше нечем? Или я должна тебе отчитываться о каждом шаге?
— Я за тебя волнуюсь, — возразила Олька.
Тамара повернулась к подруге и та чуть не шарахнулась от непонятно откуда взявшегося гнева, что полыхал на дне серых глаз.
— О себе лучше беспокойся, а от меня отстань!
Оля смотрела на подругу и в этот момент с трудом узнавала Тамару Остроухову. Все эти обидные слова будто говорила не она, а кто-то другой.
— Том, послушай…
— Я сказала — отвали! Что непонятного?! — рявкнула она и демонстративно отвернувшись, пустила воду в душе.
Растерянная и обиженная до слез, Олька вылетела из ванной и громко хлопнула дверью. Именно этот резкий звук словно привел Тамару в чувство.
— Да, что же это делается? — прошептала она и стала снимать с себя одежду.
Зачем она накинулась на подругу? От куда взялись эти обидные слова? Гнев растаял также внезапно, как и появился. Но внутри остался какой-то неприятный осадок. Чуть тронь и взорвется по новой.
Тамара смотрела на свое отражение, пытаясь понять, что изменилось в ней самой за эти несколько суток. Провела кончиками пальцев по бледным скулам, изящной линии бровей, грязным, спутанным волосам и замела, отказываясь верить своим глазам. Волосы у самых корней стали светлыми. Вернее золотистыми. Это было едва-едва заметно. Словно Томка окрасилась в брюнетку неделю назад и светлые корни только начали отрастать.
Сразу в памяти всплыл тот откровенный сон, где она была Парой. Холодок прошелся по спине и свернулся комком леденящего ужаса под горлом. Потому что девушка с отчетливой ясностью поняла — это был не сон. Это были воспоминания Лары. А теперь и ее тоже.
Утро добрым не бывает. По крайней мере, так думала Лили, с раздражением поглядывая из окна своего кабинета на отвратительно слепящее солнце. Она чересчур резким движением дернула шнурок регулировки жалюзи и те с жалобным скрипом погрузили комнату в полумрак.