Не бойся темноты
Шрифт:
Свеча зажжена. Ее слабый огонек отбрасывает неясную полоску света на сосредоточенное лицо обнаженной ведьмы. Она сидит на земле в смиренной позе. Концентрируется. Резкое движение ритуальным ножом и она в один удар перерезает кошке горло. Ни один мускул не дрогнул на лице ведьмы, пока она тщательно наполняла свежей кровью кубок.
Лили не сомневалась, что потом как только она доберется до дома, ее будет долго и мучительно рвать в туалете. Но сейчас, ни единой эмоции. Только ледяное
Кубок наполнен, свеча погашена. Лили закрывает уже переставшие светиться глаза и впадает в легкий транс, готовясь к переходу. Ее бледное замерзшее тело раскачивается из стороны в сторону. Волосы обдает горячим порывом ветра.
Жарко. Как же жарко в аду.
— Лилиан! Детка! Вот уж не ожидал, — слышит ведьма чей-то шепот у себя в голове, — Дано тебя не было видно. Соскучилась?
Медленно ведьма подняла веки. Далось это с большим трудом. Все реакции заторможены, картинки размыты, восприятие притуплено. Впрочем как и всегда.
— Нет, Сем, — коротко ответила она, прекрасно зная, что чем больше говоришь, тем быстрее тают силы.
— А чего тогда явилась? — голос в голове был наглым и ехидным.
— Дело есть.
— Ах, дело, — насмехается Сем, — Давай. Что принесла?
Лили с трудом осознает себя висящей в абсолютно черном пространстве. Мысленно пытается восстановить картину убийства кошки и протягивает руку. В ней оказывается кубок с кровью.
— Жадина, — заметил голос, — Могла бы на человеческую расщедриться.
Рука Лили дрожит от перенапряжения. Но она старается не подавать виду.
— Чего хочешь? — внезапно серьезно спрашивает Сем.
— Принадлежность сущности, — хрипит Лили в ответ
— Чья?
— При жизни Лара Карлайл.
Голос замолкает. Лили чувствует, что силы на исходе, но продолжает ждать ответа, терпеливо стиснув зубы.
— Сущность больше не принадлежит нам, — наконец произносит Сем.
Лили начинает существенно потряхивать. Кубок ожидаемо исчезает.
— Спасибо, страж, — выдыхает ведьма.
— Только за твои красивые сиськи, — ржет Сем, — Будешь должна еще кошку.
Тут все окутывается красным туманом, и ведьма падает без чувств на перекрестке кладбищенских дорог.
В обмороке Лили пробыла не больше тридцати секунд. Повернувшись на бок она трущимися руками раскрыла инвентарную сумку и выудила небольшое зеркальце. Аккуратно распечатала накопитель и чуть не расплакалась от пронзительной боли, что поселилась в области солнечного сплетения. Сегодня она слишком растратилась. Теперь пару дней нельзя будет колдовать.
Олька была не просто рассержена. Она пребывала в состоянии очень близком к бешенству.
— Вот где она может быть? — в очередной раз, заламывая руки, нападала на Ромку верная подруга Остроуховой, — Я тебе все гляделки повукалупаваю, если с ней что-нибудь случиться.
Молодой человек молчал. А Ольку это бесило еще больше.
— Почему ты ее домой не отвез?!
Серебряков приподняла голову, бросил в сторону девушки недобрый взгляд, но рыжая все не унималась.
— Дебил великовозрастный, — язвительно выплюнула она, — Что б еще раз тебе доверилась. Нужно было самой отпрашиваться.
Роман был терпелив, но не настолько что б терпеть оскорбления в свой адрес.
— Оль, если ты сейчас не заткнешься — я за себя не отвечаю. И без того тошно…
— Конечно же, ему теперь тошно! — всплеснула руками девушка, — Потерять больную, едва державшуюся на ногах девушку в медпункте? Это ж, какую голову нужно иметь?!
Серебряков скривился и пробурчал:
— Я на секунду отлучился по важному делу.
У Ольки от возмущения запылали не только щеки, но и уши.
— У твоего 'важного дела' случаем не третий размер груди и откликается оно на имя 'Надя'?
— Нет, — сухо процедил парень.
— Угу. А то я не видела, как Третьякова подорвалась за тобой следом.
Она хотела было еще что-то сказать, но замерла на полуслове, прислушиваясь к тихим шагам у порога. В следующую секунду входная дверь отворилась, и в проеме показалась сгорбившаяся фигура Тамары в старенькой мастерке.
— Томка! — радостно взвизгнула Оля и бросилась обнимать подругу, — Я тебя сначала убью, потом покалечу, а затем отругаю.
— Пусти, — прохрипела Тома в ответ, пытаясь ослабить стальную хватку вокруг своей шеи.
— У тебя температура! — воскликнула Оля, прикасаясь губами ко лбу подруги, — Так, быстро в кровать. Ты лекарства купила?
У Томки стал совершенно растерянный вид.
— Лекарства?
Ражая закатила глаза и фыркнула:
— Все ясно. Иди уже не верх, ложись и подумай, как ты будешь оправдываться на этот раз, — строго приказала она, — А я подумаю, как тут все организовать….
Тамара заметила, как не предвещающий ничего хорошего взгляд подруги остановился на замершем Серебрякове и, отвернувшись, поплелась в строну лестницы. В следующую секунду в комнате раздался приказной рык:
— Ромка! Дуй в аптеку, пока я добрая!