Не бойся волков
Шрифт:
— А правда, что они лежат в холодильнике?
Сейер печально улыбнулся.
— Это больше похоже на такой длинный ящик. — И, решив сменить тему разговора, спросил: — Ты знал ее мужа?
— Нет, но я его помню. Он все время ездил на тракторе. Халдис с нами разговаривала, а он — никогда. Он не любил детей. И еще у него была собака. Когда он умер, собака тоже сдохла. Она отказывалась от еды, — недоуменно проговорил Канник. Видимо, никак не мог взять в толк, как такое случилось.
— Как думаешь, ты долго еще проживешь в приюте?
— Не знаю, — мальчик разглядывал собственные коленки, —
— Разве? — с деланным удивлением переспросил Сейер.
— Они поступят так, как захотят, — грустно ответил Канник.
— Но тебе здесь нравится? Я спрашивал Маргун, и она сказала, что тебе тут хорошо.
— Мне все равно больше негде жить. Мама у меня безответственная, а мне постоянно нужна помощь. — В голосе мальчика послышалось отчаяние.
— Жизнь — непростая штука, верно? Как по-твоему, что самое сложное?
Канник задумался, а потом повторил то, что слышал уже много раз:
— То, что я сначала делаю и только потом думаю.
— Это называется импульсивный, — успокоил его Сейер, — все дети этим страдают. И со временем это пройдет. Почти. Послушай, — продолжал он, — а ты не заметил, на руках у Эркки были перчатки?
Канник моргнул, и глаза его удивленно распахнулись.
— Перчатки? В такую жару?.. Я вообще не видел его рук. Может, он засунул их в карманы… Нет, не знаю, — честно признался он.
— Я спрашиваю об этом, — пояснил Сейер, — потому что нам нужно разобраться с отпечатками пальцев. А в доме Халдис мы обнаружили множество отпечатков. Ты точно никого больше там не видел и не слышал?
— Точно, — Канник уверенно кивнул, — больше там никого не было.
— Если в доме был кто-то еще, то Эркки мог заметить его, а ты — нет.
— Вы что, думаете, что это не Эркки ее убил? — изумленно ахнул мальчик.
— Мне нужны доказательства.
— Но он же чокнутый!
— Он, конечно, не такой, как мы, — улыбнулся Сейер, — допустим, он нуждается в помощи. Но у меня создалось впечатление, что многим в округе хочется, чтобы Эркки оказался виновным. Знаешь, ошибаться никто не любит… Как думаешь, — медленно проговорил он, — если Эркки забрел в огород к Халдис, что она могла сказать ему? Ведь она знала Эркки, правда?
— Думаю, да.
— Как по-твоему, она испугалась?
— Вообще-то она была не очень пугливой. Но если Эркки чего-то хотел, то он никогда не спрашивал разрешения. В магазинах и киосках он брал все без спроса. Возможно, он просто зашел в ее дом. На него это похоже.
— И тогда Халдис разозлилась?
— Когда мы не слушались ее, она сердилась. Эркки никогда никого не слушает.
— Ясно. Наверное, лучше нам побыстрее его отыскать. Что скажешь?
— А вы тогда наденете на него смирительную рубашку?
Сейер рассмеялся:
— Будем надеяться, что до этого не дойдет. Но пока вам лучше не уходить далеко от дома и не гулять по лесу. Сначала нам нужно выяснить, что на самом деле случилось.
— Ладно, — Канник кивнул, — Маргун отняла у меня лук.
Когда Сейер подошел к машине, мальчишки сбились в стайку и издали разглядывали его. Он торопился, поэтому разговаривать с ними не стал, хотя мог бы вдохнуть глоток свежего воздуха в их жизнь. Они
— Элси Йорма, — Сейер с надеждой посмотрел на медсестру, — родилась четвертого сентября тысяча девятьсот пятидесятого. Умерла в результате несчастного случая восемнадцатого января тысяча девятьсот восьмидесятого и была доставлена в Центральную больницу. Не знаю, умерла ли она до того, как ее привезли сюда, или скончалась позже. Но где-то в архиве у вас должно храниться ее личное дело. Вы окажете мне огромную услугу, если найдете его.
В глазах медсестры засветилось любопытство, однако ей не удалось скрыть недовольства: персонала в больнице мало, многие сотрудники в отпусках, да еще и невыносимая жара. Сейер оглядел тесный кабинет с разбросанными повсюду папками и журналами. Таким кабинетом особо не похвастаешься — они с медсестрой еле умещались в этой тесноте.
— С тех пор прошло шестнадцать лет, — назидательно проговорила она, будто без ее помощи Сейер не подсчитал бы, — и за это время у нас установили систему электронной регистрации. Поэтому в базе данных мы ее скорее всего не найдем. Значит, мне надо спуститься в бумажный архив и искать там.
— Ну, найдете цифру восемьдесят и букву «Й». Вы ведь неплохо в этом разбираетесь, а я никуда не тороплюсь, — не уступал Сейер.
Медсестре было около двадцати пяти лет, она была высокой и крепко сбитой, со стянутыми в хвост волосами. Она сдвинула очки на кончик носа и взглянула на него поверх красной оправы.
— Если я не найду это дело сейчас, то вам лучше зайти попозже. — И она скрылась за дверью, а Сейер приготовился терпеливо ждать. Сперва он попробовал отыскать что-нибудь пригодное для чтения, но наткнулся лишь на журнал, изданный Ассоциацией больных раком. Отложив журнал, Сейер глубоко задумался. Он не мог отогнать воспоминания, мучившие его всегда, когда он оказывался в подобных местах. Прежде он сам бродил по длинным больничным коридорам, а тело Элисы обследовали, проверяли, накачивали лекарствами и облучали, пока она окончательно не ослабела. И в первую очередь он вспоминал приглушенные голоса — их звук и запах. Когда медсестра вернулась, Сейер был поглощен собственными мыслями.
— Больше ничего нет. — Она протянула ему короткую справку из регистратуры.
— А где же протокол вскрытия? — спросил он. — Здесь его нет… Вы не могли бы еще поискать? Это очень важно.
— Не раньше воскресенья, да и то, если у меня будет время. А пока мне больше ничего найти не удалось.
— Спасибо, — поблагодарил Сейер, — я могу это забрать?
Медсестра выдала ему разрешение на бланке и попросила расписаться.
— У вас найдется еще две минутки? Я хотел бы прочитать это здесь… А в справке наверняка найдутся непонятные термины.