Не бойся, я рядом
Шрифт:
А он, отвечая, не повысил:
– У меня нет детей.
– А родители?
– У меня нет родителей.
– Но кто-то же, черт возьми, у вас есть? – Она уже почти кричала. – Вы же не один на свете? Кому-то ведь вы по сердцу этим выстрелом ударите?
Мужчина на мгновение задумался.
– Да. Наверное, некоторым будет неприятно. Но сердце точно никому не разобью.
– А про меня что скажете?
– А что про вас? – Он даже удивился. – Вы – случайный свидетель. Психов
– Водили! Ну пожалуйста, не делайте этого! Я брошусь на вас!
– Пожалуйста, не делайте этого! – Он машинально повторил ее слова. – Мне придется причинить вам боль и вытолкать из помещения.
– Хорошо, но давайте хотя бы поговорим. – У нее начал дрожать голос. – Нельзя же так!
– Не о чем нам говорить, – устало сказал он. – Все сказано. Пожалуйста, уйдите, я прошу вас.
Он вдруг почувствовал, что не хочет делать неприятное этой усталой, не слишком красивой, но, видно, неплохой женщине.
– Пожалуйста, выйдите, – еще раз повторил он. – Это мое дело, мое решение. Оно вас не касается.
– Но это невозможно, – сказала она. – Так нельзя.
По ее лицу он понял, что она решилась на действие.
Что ж, он тоже решился.
Он быстро поднял карабин, развернул коротким стволом к себе, приставил ко лбу и нажал на спуск.
Женщина не успела.
Она схватилась за цевье, когда щелчок, оглушительный в тишине пустого здания, уже прозвучал.
Она охнула.
Его лицо тоже исказилось гримасой. Руки безвольно опустились.
И всё.
«Сайга» оказалась у докторши, она держала карабин поодаль, на вытянутых руках, явно боясь оружия.
Как его разрядить, она тоже не знала.
– Говорил же продавец, дерьмо эти картонные гильзы, – тихо сказал мужчина. – Нужно было брать металлические.
– Я вам его не отдам, – прижимая ружье к себе, сказала женщина.
– Не волнуйтесь. Я не буду повторять, – сказал он. – Духу не хватит. Весь вышел.
– И слава богу. Понимаете, нет таких причин, чтобы здоровый человек сам себя убивал. Нельзя так.
Она отложила ружье в сторону, взяла враз обессилевшего Олега Сергеевича под руку и повела его в первую комнату, к кушетке.
– А если нет причин, чтобы жить? Тогда как? – спросил он, бессильно опустившись на кушетку. Из его глаз текли редкие слезы, он смахивал их ладонью, потом – салфеткой, которую подала ему Татьяна Ивановна.
– Не думайте сейчас об этом, вам надо просто полежать.
– Как не думать? Представляете, каково не знать, зачем живешь?
– Но
– А что такое тоска смертная, вы знаете?
– Я знаю другое. Не вы себя родили, не вам и убивать, – сказала она и обняла Олега за плечи. – Завтра, быть может, вы на все посмотрите иначе. А если бы эта дрянь выстрелила, завтра бы у вас просто не было.
– Вы думаете? – Он, как маленький, прижался к ее груди. Она обняла его крепче.
Как все происходило дальше, почему и, главное, зачем, они вряд ли смогли бы объяснить. Но мужчина обнял женщину, потом начал ласкать ее руками и искать ее губы.
Докторша не сомневалась, что отшатнись она – и продолжения не будет.
Она не отшатнулась. Наоборот, теснее прижалась к нему, легла рядом на узенькую кушетку и сама расстегнула пуговицы халата.
– Вот теперь действительно ужас, – сказал, приходя в себя, Олег. – Мало того, что на ваших глазах стрелялся, так еще и…
– Второе решение – не ваше, – прохладно сказала Татьяна. Она, не смущаясь его, одевалась, на глазах становясь той докторшей из первых мгновений их знакомства.
– Видно, я слишком перетрусила, и эмоции вырвались таким образом. Вам не в чем себя винить.
– Я не виню, – сказал он. – Мне просто стыдно.
– Опять не в тему. Мы взрослые люди. И профессия у меня несколько… циничная. Кстати, ружье я вам сегодня не отдам, уж простите.
– Я понял, – вздохнул Олег. – Значит, следующая встреча возможна?
– Но не в нынешнем контексте, – усмехнулась докторша. – И еще: обещайте мне повстречаться с человеком, телефон которого я вам дам.
– Психиатр? – догадался Олег.
– Угадали, – улыбнулась Татьяна. – Марик – талантливый доктор. Может, даже гениальный. Уверена, вам станет легче.
– Он – ваш муж? – Чутье Олега из-за всех передряг сильно обострилось.
– Был, – коротко ответила Татьяна. – Не сошлись характерами. Пытался все время меня лечить, – снова улыбнулась она. – Но как врач Марк Вениаминович – лучший. Да и человек весьма нетривиальный. Обещаете мне, что пойдете к нему?
– Обещаю, – сказал Олег. Все происшедшее теперь казалось ему извращенным сном, который поскорее хочется забыть.
Разве что Татьяна Ивановна была исключением.
Уже уходя, в дверях, Олег вдруг остановился.
– А… – начал было он, но запнулся.
– Что «а»? – спросила она.
– Зачем вы всё это сделали? Потому что вы меня спасали?
Она посмотрела на него и, что для этой дамы было нехарактерно, неожиданно рассмеялась:
– А вы всегда понимаете, что и зачем вы делаете?