Не брак, а так
Шрифт:
— Есть идея получше. Я знаю, что мы с ней сделаем.
Глава 2
Глаза Яны светились лихорадочным блеском. Ольховская явно ловила кайф от происходящего. Алиса умоляюще посмотрела на мужа, но тот лишь равнодушно оскалился. Отвернулся.
Ему было плевать на нее, а ведь всего полчаса назад он упоительно целовал Алису, танцевал с ней, шептал на ушко всякие приятности, от которых девушка краснела и не могла толком слова сказать… Сейчас перед ней стоял незнакомец.
—
Алиса снова вспыхнула. Какие еще проблемы? Он сам к ней первый подошел. Сама она бы не осмелилась даже взглянуть на Германа Литвинова, хотя и была в него тайно влюблена с пятнадцати лет.
— Не психуй! — раздраженно бросила Яна. — Она всегда должна быть под моим контролем. Вот и все. Тогда никаких проблем не будет.
И подтолкнув влево Алису, продолжила:
— Давай, милая, у тебя будет незабываемая брачная ночь. Ты даже все услышишь. Обещаю.
Любовница Германа потащила сопротивляющуюся юную жену к двери и силой впихнула Алису в какую-то комнату.
— Посиди-ка здесь, пока мы не закончим! — крикнула вдогонку. И захлопнула дверь. Раздался щелчок замка.
— Какого черта, Яна?! — раздался разъяренный голос мужа. — Куда ты ее заперла? А если она задохнется?
Алиса, потирая ушибленное плечо, прислушалась. Она все еще наивно надеялась, что Герман заступится за нее. Но она снова ошиблась.
— Гардеробная там! Успокойся! — рявкнула Яна. — Ничего с твоей женой не случится. Ну посидит ночь, не растает, там и ванная есть. Выдохни уже, Гера!
Никогда бы Алиса не подумала, что манерная воздушная Ольховская может быть такой злобной хабалкой.
— Ладно, черт с ней, — Алиса вздрогнула, услышав голос мужа. — Иди ко мне, детка. Хочу тебя.
За дверью раздался шорох, удаляющиеся шаги, а потом Алиса услышала стоны и возгласы, которые ни с чем не спутаешь.
От нахлынувшей острой боли, Алиса вскрикнула, заколотила кулаками по двери, стоны затихли на мгновение, а потом раздался громкий издевательский смех.
Он разрывал барабанные перепонки, проникал под кожу, раздирал в клочья внутренности… Он был везде.
Алиса прижала ладони к ушам, пытаясь закрыться, не слышать, не знать, что происходит за дверью. Слезы лились по щекам, тушь щипала глаза, кожа нещадно чесалась от кружев. Она упала на колени, уже не реагируя на боль в теле.
В гардеробной, где сидела Алиса, едва мерцал свет, но девушка этого не замечала, она вообще слабо отдавала отчет, где находится. Все происходящее казалось безумным сном.
В душе что-то треснуло, сломалось и упало с громким шумом. Алиса дернулась и едва не потеряла сознание — из-за дурацкого платья она не могла дышать.
За дверью вскрики и стоны стали еще слышнее.
Не помня себя, Алиса вскочила и с неожиданной для себя силой стала
Алиса уже ничего не чувствовала, внутри все словно вымерло. Стоны и крики из спальни больше не отзывались в душе.
“Надо умыться и привести себя в порядок”, — подумала она. — “Нельзя быть неряхой, Алиса”.
Ванная и правда оказалась за гардеробной. Включив свет и закрыв за собой дверь, Алиса стянула с себя белье и забралась в душ.
Стоя под теплыми струями воды она не плакала. Странно, но Алиса испытывала нечто похожее на… извращенное облегчение.
В глубине души она никогда не верила, что ее могут по-настоящему полюбить. А уж тем более Герман Литвинов. Знала, что такого просто не может быть — Герман, мечта всей ее жизни, самый завидный жених их города, который годами не замечал ее, вдруг влюбился и захотел на ней жениться.
Мысли, что она его недостойна, пожирали Алису изнутри, как жук-точильщик день за днем превращает живое дерево в труху. Она боялась их признать и вот сейчас это мучительное бегство от самой себя закончилось.
Он ее не любит и никогда не любил.
Тогда почему женился?! Зачем?!
Тогда все быстро завертелось, что Алиса голову потеряла. В свои почти двадцать два года она была той самой девочкой, которой родители до сих пор не разрешали возвращаться домой после десяти вечера. Не то что школьные, но и студенческие вечеринки прошли мимо нее.
Да ее особо и не звали никуда. Кто захочет в здравом уме схлестнуться с прокурором города, который за свою дочь и глотку перегрызет, и за решетку посадит?
Когда Герман позвал ее на первое свидание, Алиса думала, что умрет от счастья. А потом от горя — потому что папа будет против. А затем еще и Литвинову что-то сделает и плевать, чей он сын.
Папа может. Но к огромному удивлению Алисы, ее отпустили с Германом. А через три недели он сам пришел в их дом, просить ее руки…
От нахлынувших воспоминаний Алиса снова расплакалась. Плакала молча, без надрыва, но остановиться не могла.
Не любит и никогда не полюбит.
Нелюбимая жена. Ненавистная и презираемая.
Алиса знала, что шептали за спиной. Что такой как Литвинов будет гулять всю жизнь, изменять направо и налево. Такого красавчика ни одна у своей юбки не удержит. Алиса знала, что это правда, но закрывала уши, отказывалась это слышать.
Она хотела счастья. Хотя бы маленький кусочек. А ее любви к нему хватит на целую вечность…
Укутавшись в толстый махровый халат с сердечками и переплетенными обручальными кольцами, Алиса вышла из ванной. Она понятия не имела, что делать. Телефона у нее с собой не было, да и звонить некому.