Не будет мира в Карфагене
Шрифт:
– Их было трое. Они успели уложить одного из наших, прежде чем мои гоплиты их застрелили. Жаль, пленных взять не удалось, – со скоростью хорошего полибола принялся рассказывать капитан. – Современная маркоманнская форма и оружие. На поверхности планетоида – следы недавней посадки ракетного корабля, две недели максимум. Мне пришлось принимать решение быстро. Мы успели обыскать пять этажей, и я убрал оттуда звездолет, прежде чем его кто-нибудь заметит. Мы и так наломали дров. Хотя не думаю, что погибшие успели поднять тревогу – мы не перехватывали никаких сообщений. На базе остался отряд гоплитов, пятьдесят человек. Они поддерживают связь и продолжают осмотр.
– Что
– Оружие, скафандры, пусковые установки ракет, челноки, галеры. Все двухсотлетней давности, тогдашние маркоманнские, римские, даже наши модели, но в прекрасном состоянии. Это то, что удалось обнаружить до сих пор. Кто знает, что на нижних этажах…
Сатрап уставился на обзорный экран и задумался.
Маркоманны всегда были варварским народом, и оставались такими даже после глубокого знакомства с цивилизацией. Впрочем, им не повезло, они имели дело в первую очередь с римлянами – а эти потомки волчицы, по убеждению македонских консерваторов, сами недалеко ушли от варваров.
Еще в Эпоху Черной Пудры маркоманнам удалось объединить под своей властью все родственные им племена. После Атомной Революции они замахнулись на большее. В первых трех войнах они сражались только против римлян. В Четвертую войну против них объединились все человеческие империи, даже вечно нейтральные ибарзелиты. Немногим удавалось подняться на такую вершину…
Эта была последняя атомная война на Земле и последняя война в Солнечной системе. Человечество уменьшилось на девяносто миллионов, и в лице своих лучших умов решило, что легко отделалось. Маркоманния осталась без армии, космических кораблей, промышленности и независимости на целых полтора века. Совсем недавно маркоманны получили равные права с другими землянами, и некоторые потомки тех лучших умов считали, что слишком рано. Похоже, что они не ошиблись.
– Они должны были сдать планетоид союзникам по условиям мирного договора еще два века назад, – озвучил очевидную истину сатрап.
– Крепость могла быть известна только немногим высшим офицерам, погибшим или казненным в конце войны, – пожал плечами Аристид. – После их смерти секрет мог быть похоронен…
– Недостаточно надежно, если сегодня на том планетоиде ошиваются люди в современной маркоманнской форме, – резко ответил Гераклий. – Кстати, как вы его назвали?
– Судя по целому ряду надписей, маркоманны называли… называют его Локишальт.
– И что это значит, Тартар меня побери? – нахмурился сатрап.
– "Убежище Локи", – пояснил Аристид. – Локи – маркоманнский бог хитрости.
– Мне не нравится это название, – покачал головой сатрап Гефестиона.
– Обязуюсь придумать новое, – охотно согласился капитан.
– Есть войны, которые никогда не кончаются, – задумчиво пробормотал Гераклий и снова посмотрел на голубой диск Александра.
– Не знаю, я никогда не был в ладах с философией, – равнодушно ответил Аристид. – Это вредное афинское наследие. Нам, настоящим македонцам, оно ни к чему.
"Расист приапов", – беззлобно подумал Гераклий, ведущий свой род от карийских династов.
– Ваши дальнейшие приказы, сатрап? – Аристид покинул кресло и вытянулся по стойке "смирно".
– Поддерживайте связь с отрядом на планетоиде и держите корабль в полной готов… нет, всю флотилию. О новых открытиях и любых неожиданностях докладывайте немедленно. Сохраняйте секретность. Это слишком серьезное дело. Я должен доложить базилевсу Филиппу, и не удивлюсь, если им заинтересуется
Вальке, королева маркоманнская, сидела за столом и делала вид, что ужинает. Поскольку аппетит покоился где-то в далеком прошлом, она действительно делала вид. Орудуя ножом и вилкой, королева превратила лежащий на тарелке кусок телятины в аккуратный равнобедренный треугольник. Сумма квадратов гипотенузы… Вальке нахмурилась. Треугольник – Пифагор – греки – македонцы… Очевидная ассоциативная цепочка ей совсем не понравилась. "А в это время на далеких планетах дети голодают", – некстати подумала она. Королева тяжело вздохнула, резко отодвинула тарелку, встала из-за стола и подошла к окну. Пришло время полюбоваться на свои владения с высоты птичьего полета. Так поступали все великие мира всего перед Принятием Решений. Вальке читала об этом у кого-то из античных авторов.
Нет, это не птичий полет. Если только не считать птицей летучую рыбу.
Королевский замок был построен в незапамятные времена, многократно переходил из рук в руки, пять раз горел, восемь раз переистраивался, был свидетелем кровопролитий и кровосмешений, а кроме всего этого, имел богатую и длинную историю. Вальке до сих пор не могла понять, почему покойный прадед сделал его королевской резиденцией, но догадывалась, что это как-то связано с ностальгией, героической традицией и духами предков. Пейзаж здесь явно не при чем. Из окна третьего этажа открывался наводящий тоску вид на зимнее Северное море. Волны, буруны, нечто льдинообразное на горизонте, серые тучи…
– Ваше Величество? – вопрос прозвучал вовремя, ибо королева начала подумывать о самоубийстве. Разумеется, с чисто гипотетической точки зрения.
– Да?
– Вас ожидает ханьский посол, – доложил преданный секретарь.
– Который из них? – нахмурилась королева.
Секретарь заглянул в блокнот.
– Фуджин Тао из династии Джин. Ему было назначено…
– Да, я помню, – кивнула Вальке. – Пригласи его.
Ханьцы получили доступ к космическим кораблям в один из тяжелых периодов своей истории. Страна в очередной раз была расколота на добрую дюжину враждующих царств и княжеств. Раскол продлился недолго, всего лишь через одно поколение молодой энергичный император объединил страну, но было уже поздно. Объединить несколько десятков звездных миров владыка Поднебесной уже не смог. И сегодня в клуб галактических держав входили как минимум пятнадцать ханьских империй разного размера и могущества. А через три века Срединное Государство на Земле снова распалось – и не объединилось уже никогда. Державы Ханьского Космоса поддерживали свои родовые княжества и такое положение вещей.
– Моя королева, – посол Фуджин Тао слишком хорошо говорил по-маркоманнски, и уже за это ему можно было многое простить. Прочие посланники не утруждали себя изучением языка разбитых и униженных варваров. – Мой господин Сын Неба шлет вам пожелания продолжительного благополучия и ожидает, что вы будете править десять тысяч лет…
– Передайте императору мою благодарность и… ну, вы и сами знаете.
Посланник династии Джин улыбнулся. Королева не была сильна в протоколе, но он был снисходителен, потому что так приказал император. Династия Джин имела большие и далеко идущие планы, связанные с этой неотесанной северянкой.