Не будите Гаурдака
Шрифт:
Падрэга — без чувств, но со знатным синяком поверх шишки на полголовы — достали из-под споткнувшегося об него слепого бога потерянных вещей Ходера.
Владычицу Нифльхайма обнаружили позже всех: напевая и хихикая, она собирала в саду розы и пыталась сплести из них венок. С непривычки выходило больше похоже на некую ритуальную принадлежность, но всем известно, что практика — великое дело…
Окинув критическим взором то, что осталось от изысканного, блистающего изяществом еще час назад дворца бога разума, Мьёлнир беспомощно пожал плечами и пригласил
— Я бы, конечно, к себе мог позвать, но у меня есть нечего, а у матушки всегда припасов наделано, как на конец света, — смущенно улыбнулся сквозь кровь и пыль он, и боги приглашение приняли.
Едва рейс «Дворец Разума-Дворец Воинов» оторвался от земли, неугомонная богиня целителей Нолла взялась практиковать свое ремесло на всех, до кого только могла дотянуться ее длинная рука, и успокоилась только тогда, когда на ее спутниках, включая оглушенных, разбитых представителей Надира, не осталось ни синяка, ни царапины.
Но едва она со вздохом облегчения после славно выполненного долга присела и сложила руки на коленях, как вниманию ее был предложен еще один пациент.
— Нолла?.. — нерешительно тронул ее за плечо лукоморский царевич.
— Слушаю, молодой человек, — обернулась на него старушка. — Я что-то пропустила? Твой бок был в ужасном состоянии, но это мы исправили, на лбу шрама тоже не осталось, левая рука… не беспокоит?..
— Нет-нет, со мной всё в порядке, спасибо вам огромное! — поспешил успокоить хлопотунью Иван. — Всё — как новое! Но я хотел узнать… просто поинтересоваться… может, получится… но, если и не получится, то что ж теперь…
— Что, вьюноша? — непонимающе выгнула дугой брови целительница.
— А… вы ковры когда-нибудь пробовали лечить? — выпалил, наконец, то единственное, что его беспокоило, Иванушка.
— Ковры?!.. — удивилась Нолла, но тут же, взглянув на вид на проносящиеся под ними лес и реки, открывающийся через внушительные дыры в замысловатом шат-аль-шейхском орнаменте, всё уразумела.
— Хм… Откровенно говоря, нет…
— Ну, извините…
— Нет-нет, вьюноша, ты меня неправильно понял! Нет — значит «не пробовала», а не значит «не буду»! Такой замечательный экземпляр не заслуживает такого ужасного обращения!
— Так вы попытаетесь?! — расцвела и заулыбалась до ушей напряженно прислушивавшаяся к разговору Серафима.
— Ну, конечно, деточка.
— Нам слезть? — практично поинтересовался Адалет.
— Думаю, не стоит, — улыбнулась старая богиня, положила обе ладони на измазанный всем походным меню Фригг ворс Масдая, закрыла глаза…
Оставшуюся дорогу любоваться пейзажем через дыры никому уже не пришлось.
— Вот и славно, вот и хорошо… — поглаживала довольная целительница ковер, как любимую киску. — Теперь я смогу повесить над мастерской вывеску «Лечение богов, людей, зверей и волшебных предметов домашнего обихода». Конкуренты умрут от зависти… Жалко только, что у меня их нет. А ты, миленький, не волнуйся. Основу мы восстановили, а ворс до свадьбы отрастет… Чудесный экземпляр, чудесный…
Счастливый, как кошка в рыбной лавке, Масдай домчал почти два десятка пассажиров до родового имения Светоносного всего за два часа.
Едва
— Это не волшебное к-кольцо… Это ф-фокус, — напряженно хмурясь, дрожа и заикаясь от волнения, сбивчиво начал он инструктаж. — И весь фокус в том, чтобы с-сосредоточиться… вот т-так… п-почувствовать его… в-вот так… п-потянуться к нему всем существом с-своим… в-вот так… а потом в-вот так… и в-вот так… и т-так…
Богиня целителей оказалась способной ученицей.
Спустя пять минут светящийся отвратительным склизким светом топор был извлечен из раны даже не вздрогнувшего Рагнарока, и чистая повязка с травами и заклятьями одела бритую голову Светоносного в плотную белую шапку.
— Не беспокоить, не трогать и не снимать, — тоном, не терпящим пререканий, объявила целительница и вызывающе глянула на Фригг и Мьёлнира: попробуй, оспорь.
Оспаривать умение и опыт богини целителей никто и не думал, поэтому мать, сын и довольно вытирающая руки о платье после прикосновения к извлеченному инородному телу Нолла на цыпочках покинули ставшей вдруг домашней и уютной спальню и переместились на кухню. Там их уже ждали в полном составе слегка умывшиеся боги Эзира и слегка оглушенные и более чем слегка опутанные сковывающими лучше всяких цепей заклятьями пленные.
К компании старых друзей из Надира присоединился еще один тип: пойманный вечером за увлекательным процессом соглядатайства дух предательства и раздора.
— Ну, как, Мьёлнир, всё сработало, как мы с вами и планировали? — жизнерадостно вытянул шею и заулыбался он, едва громовержец переступил через порог. — Ты не забывай, что я полностью раскаялся в содеянном, и моё бесценное содействие вам было исключительно добровольным!
Ядовитый взгляд Падрэга тронул его не больше, чем солнечный луч — царство Хель.
Мьёлнир ожег Ульга тяжелым взглядом и, не говоря ни слова, прошел и уселся на единственное не занятое ни богами, ни смертными место.
Во главе стола.
— Пока цверги готовят оленину, я, наверное, успею молвить пару слов про наше… неожиданное, так сказать… появление у Падрэга, — глядя перед собой в покрытую белой крахмальной скатертью столешницу, заговорил Мьёлнир с таким видом, будто обращался к суду с последним словом. — А началось всё с того, что эта смертная, Серафима по имени, в царстве своем женой младшему брату царя приходящаяся, решила, что чужому горю можно и нужно мешать…
Оленина успела зажариться, остыть, подогреться и остыть снова, когда громовержец, наконец, добрался до завершения истории их похода в Хел.
— …и когда выяснилось, что настоящая Волупта — старушка почтенная и благоразумная — к бредням той Волупты, что болталась и злословила то при дворе моего отца, то при дворе Падрэга, отношения не имеет, то подозрение сразу пало на Ульга. Его штучки с перевоплощением всем известны. Так оно и оказалось. Вернувшись вчера вечером домой, мы приземлились за дальним холмом, а сюда дошли пешком. Тут недалече мы этого паразита и перехватили. Он, представьте себе, даже отпираться не стал. Как понял, что мы его крепко за ж… жабры… взяли… так всё и выболтал, что знал, и что не знал.