Не будите Спящую красавицу
Шрифт:
А сама мило улыбаясь, посмотрела на дверь, что так и была открыта. На ней крупными буквами было написано: «Симаков Валерий Павлович».
– Что же Вы, Валерий Павлович, - с грохотом закрыла я дверь, чего и сама не ожидала, обратилась я к мужчине, - запретили мне, Соколовой Анне Владимировне, посещение своей родной матери?
Глазки мужчины забегали. Догадался гад.
– Что Вы себе позволяете? — повысил он тон. Сообразительный. Сразу понял, что лучшая защита — нападение.
– Я! Это что Вы себе позволяете?
– хотела сказать грозно, но не получилось. Вместо этого из моего
Брови мужчины, удивленно приподнялись.
– Давайте Вы, Аня, присядете, и мы спокойно все обсудим. Я как раз изучал дело вашей родительницы, - указал он рукой на папку, что лежала перед ним на столе.
Я присела. Запал чуть поостыл. Оказывается, рано я успокоилась.
– Елена Викторовна находится в крайне тяжелом состоянии. Любые посещения в настоящий момент ей пойдут во вред.
«Врет» - оскалилась ведьма, подобравшись почти к самой коже. Я почувствовала внутренние напряжение, когда по рукам пошла рябь. Врач не видел, какие метаморфозы сейчас происходили с моим телом, так как ему мешал массивный стол. А мне было жутко. Мои руки медленно стали покрываться морщинами и пигментными пятнами. Ногти тоже не отставали. Они отрастали и тут же загибались. С дико бьющимся сердцем я смотрела как мои некогда красивые рученьки, превращались в конечности Бабы-Яги.
Я даже потёрла руки друг о друга. Мне не померещилось. Это реально мои конечности.
«Да кто же я такая?! Урод? Я урод. О, боже!»
Мои мысленные песнопения, перебили.
«Ты это я».
«Я не хочу быть такой! Какого ляда, ты вытворяешь?!» — взвизгнула я про себя. Даже и не знаю, как не закричала вслух. Наверное, сидящий передо мной человек, тормозил начинающуюся истерику. Не хотелось оказаться рядом со своей матерью в соседней палате.
«Я голодна» - в висках застучало. Сущность давила на меня, пытаясь взять контроль надо мной. Я сопротивлялась, как могла, но получалось плохо. На меня одновременно накатило чувство голода и тошнота. Причём чувство голода не сопровождалось обычными симптомами в виде спазмов в желудке. Каждая клеточка моего тела сигнализировала о том, что ей нужна пища. Мне казалось, что я сама один сплошной желудок.
Почему-то вспомнились слова Соколовского: «Если ты не будешь регулярно её кормить, и ещё хуже, если ты вообще откажешь ей в нормальном рационе, сущность сорвется и натворит очень много плохого, о чём твоя душенька потом будет сожалеть».
Ведьма услышала меня и тут же подсуетилась.
«Я сделаю всё сама. Просто расслабься. Плохо мне — плохо тебе. Давай… ну же…»
Сущность стала ластиться ко мне, словно котёнок, подначивая меня. И как бы страшно мне не было, но и терпеть я больше не могла. Я сдалась.
Каких-то несколько секунд и истерики, как ни бывало. На меня наоборот снизошло спокойствие и умиротворение. Я даже стала прислушиваться к словам Симакова, что трещал уже на протяжении десяти минут не меньше.
– … поэтому посещение я и ограничил…
Подняв голову, посмотрела на доктора. Симаков улыбнулся и продолжил что-то говорить. Я же не вслушивалась. Было незачем. Во-первых, с каждым произнесённым словом, я убеждалась, что меня нагло обманывают,
Но как говорится, всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Тошнота прошла, а вот чувство насыщения никак не приходило.
Я сидела молча и просто прислушивалась к себе. Ждала, что дальше будет делать ведьма, а заодно медленно прошлась взглядом по телу мужчины, представляя, как я помаленьку отрезаю ему ту или иную часть тела, как он захлебывается в страхе и боли. Такие картинки подкидывала мне моя сущность. Не буду таить, мне понравилось. Симаков не нравился мне совсем: ни как мужчина, и уж тем более как человек.
Мужчина, будто что-то почувствовав, стал елозить на своём кресле, нервными движениями поправляя галстук.
«Мне мало. Хочу еще. Подыграй мне. Тебе нужна информация, мне еда. Напугать… Напугать…»
Неплохой ход, придумала моя вторая половина. Я решила попробовать, тем более после первой кормежки, мужчина чувствовал себя хорошо и с ним ничего не случилось.
– Бла-бла-бла, - выдала я, и зевнула, когда мне надоело слушать мужской треп.
– Что?
– округлил глаза главврач, посмотрев на меня как на очередную кандидатку в своё увеселительное заведение.
– Бла-бла-бла, - подалась корпусом вперёд, положив уже в нормальном состоянии руки на столешницу.
Симаков замолчал и стал глупо моргать. Я же наклонила голову вбок и нахально улыбнулась.
– А что…а что собственно происходит?
– дёрнулся тот, и даже на стуле отъехал на несколько сантиметров. Это было естественно, ведь я нарушила границы его личного пространства.
– Валерий Павлович, как думаете, - подняла я руку, и, прислонив палец к губам, закатила глаза, - я похожа на пациентку вашей клиники?
– Вы о чем?
– нервный смешок.
– Как о чём? — театрально удивилась я. — Вы тут втираете мне уже полчаса, как больна моя мать, но диагноз так и не удосужились назвать.
– Я же сказал, что мы решили провести обследование заново. Мы предполагаем…
«Врёт… Врёт…»
Ведьма билась под кожей и с каким-то маньячным интересом поглядывала в сторону докторишки. Я ощущала эмоции сущности как свои. Хотя, наверное, это и есть мои эмоции. Ведь я и ведьма одно целое.
Восторг, предвкушение, голод… все смешалось в одну кучу и представляло собой термоядерную смесь, которая могла взорваться в любую минуту.
Улыбнулась, можно сказать, даже мило. Хотя моя ухмылка была похоже больше на оскал. Однозначно, мне нравилось то настроение, что несла с собой моя сущность.
– Желаю ознакомиться с историей болезни… - промурлыкала я, отчего мужчина дернулся, не понимая, что происходит. Зато я прекрасно понимала. Моя ведьма решила поиграть, и теперь специально меняла тембр моего голоса, вгоняя тем самым доктора в ступор, — … тем более закон дает мне такое право, ведь так, Валерий Павлович?
Мужчина побледнел, потом покраснел, глазки забегали, лоб покрылся испариной. По лицу было видно, что он ищет выход из сложившейся ситуации.