(Не) бывший папа
Шрифт:
— Имеем. А о дочери вашей мы позаботимся. Служба опеки уже едет.
— Нет! — кричит Мила и смотрит на меня. — Не дай им забрать ее, пожалуйста.
— Девочка останется со мной! Я ее отец, — чеканю и смотрю на мужчин.
— Пожалуйста, ваш паспорт и свидетельство о рождении.
Рычу в бессилии.
— Я не вписан в метрики, но я ее отец, — пытаюсь настоять на своем.
— Увы — разводит руками следователь. — Мы не можем отдать ребенка постороннему. Простите. Увести, — кивает полицейскому, и тот тащит
— Ты срочно нужен, — сообщаю отделение, куда забрали Милу.
— Что там? — спрашивает он.
— Обвинение в убийстве. Предварительно.
Друг присвистывает.
— Буду. Но как же проверка?
— К черту проверку! Пусть хоть вверх дном все перевернут, мне все равно.
— А ты куда?
— В опеку. Нужно забрать свою дочь.
— Какую дочь? Ты о чем? — В голосе друга явное удивление.
— Потом все объясню. Пожалуйста, вытащи ее.
Сообщаю все, что известно, и отключаюсь. Руса тоже надо забрать, пока ему не сообщили. Хочу сам рассказать.
Дожидаюсь службу опеки и еду вместе с ними в отдел. Ира прижимается ко мне так доверчиво, что сердце разрывается.
— А куда маму забрали?
И вот что ей ответить?
Глава 15
Людмила
Уже не первый час сижу в кабинете следователя. Он куда-то ушел, приказав ждать, и постоянно ходит туда-сюда, не уделяя мне никакого внимания. А я беспокоюсь о дочери. Мне никто ничего не говорит, где она, что с ней, куда ее отправили.
— Извините… — хватаю за рукав проходящего мимо молодого человека в форме. — Вы не подскажете, долго мне тут еще сидеть?
Он окидывает меня презрительным взглядом и надменно отвечает:
— Столько, сколько потребуется. Вам теперь, гражданочка, торопиться некуда.
— У меня ребенок дома один!
Взгляд мужчины немного теплеет, но тон остается холодным.
— Уверен, о нем позаботились.
И снова я остаюсь одна, хотя в помещении куча народа. Следователь, у чьего стола я сижу, уже давно не показывается, а мне страшно, очень страшно.
Внезапно он возвращается и буквально плюхается на стул напротив.
— Что ж, Людмила Алексеевна, давайте вернемся к нашим баранам. Расскажите в подробностях, что произошло.
— Я же уже рассказывала, — вздыхаю. — Оксана пришла и накинулась на меня…
— Какие отношения вас связывали?
— Отношения? — смотрю непонимающе. — Никакие. Она жена… — запинаюсь, не зная, как назвать Дениса. — Моего давнего друга.
— Ага, друга, значит. То есть вы утверждаете, что он всего лишь ваш друг, а она его жена, и вас с ней ничего не связывает?
— Именно так.
— То есть вы не его любовница?
— Я… не… да как вы смеете? — возмущаюсь, а сама думаю, что врать не очень хорошо. Все равно же правда вылезет наружу. — Когда-то мы были помолвлены. Но это было давно.
— То есть вас
— Да.
— А сейчас?
Молчу, не зная, как ответить.
— Ну… мы не… я не…
— Не мямлите, говорите, как есть! — рявкает следователь, а я вжимаю голову в плечи.
— Ну мы… всего один раз…
— Итак, подытожим. Жертва — жена Дениса Алексеевича Прохорова. А вы его любовница…
— Я не любовница!
— Молчать! Оксана Николаевна пришла, чтобы что? Урезонить вас? Попросить оставить мужа в покое? Не разбивать семью?
— Ничего подобного я делать не собиралась, — чуть не плачу. — Она накинулась на меня, схватила за волосы. Я защищалась!
— Как именно?
— Ну я ее ударила в живот, а потом оттолкнула.
— Ага, и она упала, ударившись об угол стола, что и повлекло за собой смерть.
— Нет, все было не так.
— Да все с вами ясно, гражданочка. Сейчас протокол составим, вы его подпишете…
— Людмила Алексеевна, — раздается незнакомый голос, и я оборачиваюсь. Передо мной молодой человек в очках и с портфелем. Выглядит он максимум на двадцать, но взгляд проницательный и цепкий. А еще я замечаю, как следователь складывает руки на груди и закатывает глаза. — Советую вам ничего не подписывать, пока мы с вами не поговорим. С глазу на глаз, — смотрит на следователя, подняв бровь.
— Хорошо-хорошо, — бурчит тот, поднимая руки. — Следуйте за мной.
Я поднимаюсь и иду вслед за мужчинами. Понятия не имею, что происходит, но надеюсь, что с дочерью все в порядке.
Заходим в какую-то маленькую комнатку. Судя по количеству пыли здесь давно не убирались. Не решаюсь присесть на грязный стул, лишь беспомощно осматриваюсь.
— У вас пятнадцать минут, — цедит сквозь зубы следователь, а незнакомец в очках хищно улыбается. От этой улыбки по спине бегут мурашки.
— О нет, у нас столько времени, сколько нам будет нужно. Всего хорошего.
Следователь недовольно зыркает на нас и поджимает губы, но ничего не говорит, лишь молча хлопает дверью. Второй мужчина достает из кармана платок, протирает сиденья у двух стульев и жестом приглашает присесть. Опускаюсь на самый краешек.
— Кто вы? — спрашиваю нервно.
— Ваш адвокат, Игорь Резников. Меня Денис прислал.
Облегченно выдыхаю и задаю главный вопрос, который меня волнует:
— Где моя дочь, что с ней?
— Ею занимается Денис, не волнуйтесь, он все уладит.
Я в этом сильно сомневаюсь, но меня немного отпускает. Раз он ее не бросил, значит, есть шанс, что она не попадет в приют.
— Сколько я еще здесь пробуду?
— Трудно сказать, — пожимает плечами адвокат. — Сначала я должен узнать всю историю, а потом думать, как вытащить вас отсюда с наименьшими потерями. Расскажите, что произошло. И лучше с самого начала.