Не чужие дети
Шрифт:
– Держи, – вернула Даше.
Она сразу же спрятала её и подняла взгляд. Её огромные голубые глаза обрамляли густые ресницы, а от застывшей в них мольбы, смешанной с вопросом, сжималось сердце. Пришлось сделать вид, что я ничего не понимаю. Когда-нибудь я заработаю на первый ипотечный взнос, и мы сможем завести котёнка. Когда-нибудь… Идиотка! Не надо было поддаваться на уговоры Антона и вкладывать в ипотеку доставшуюся мне после продажи родительской квартиры в Смоленске половину денег. Но теперь думать об этом нет смысла.
Выйдя на кухню, я набрала
«Здравствуйте, Михаил Григорьевич. Проблемы с трубами оказались серьёзные. Не смогу выйти на работу несколько дней. Буду работать из дома», – поглубже вдохнув, нажала «отправить».
Чувство было, что я нырнула в прорубь. Отложила телефон, будто бы он жёг руки и поспешно принялась умываться. Но не успела даже зубы почистить, мобильный зазвонил.
– Доброе утро, Есения, – сказал Михаил, только я взяла трубку. – Напомни мне, пожалуйста, как давно ты работаешь моей помощницей?
Ясно, к чему он клонит. Сжимая одной рукой мобильный, другой зубную щётку, я сказала, как есть:
– Два дня.
– И при этом ты считаешь проблемы с трубами серьёзным поводом для невыхода на работу.
– Да, – подтвердила сухо, хотя он не спрашивал – констатировал.
– Наши мнения в этом вопросе не сходятся. Как думаешь, чьё в приоритете?
– Для вас – ваше, для меня – моё. И я не говорила вам про невыход. Я сказала, что несколько дней буду работать из дома. Текущие дела не требуют обязательного присутствия в офисе, а кофе вам может приготовить кто угодно. Я рекомендую Люсию – она у нас на практике, кофе как раз по её части.
– Приму к сведению.
Я замолчала. Казалось, что весь разговор иду по лезвию ножа в никуда, а теперь просто застыла на нём.
– Я пришлю тебе документы. Их нужно перевести на русский и вернуть мне в обеих версиях. Само собой, текущие дела должны быть выполнены.
– Хорошо, жду. Спасибо вам за понимание, Михаил. Я на связи в любое время.
– Разумеется, ты на связи в любое время. Быть на связи – одна из твоих обязанностей.
Бросив телефон на стиральную машину, я прошипела несколько ругательств. Не успела включить воду, пришло несколько уведомлений о почте. Судя по их количеству, отработку моего не присутствия на рабочем месте этот засранец решил использовать по полной. Думает, испугаюсь? Да сейчас!
Только я умылась, телефон зазвонил снова. Меня тряхнуло. Не дай Бог он решил передумать! Что у него в голове, известно только ему одному. Но номер был незнакомый. Это ещё кто? Очередные рекламщики? Вы, ребята, очень невовремя.
– Алло, – ответила грубо.
– Есения Гончарова?
Только я хотела послать звонящего по известному маршруту в заоблачные дали, женщина продолжила:
– Меня зовут Любовь Иванькова. Я инспектор службы опеки. К нам поступило обращение, которое мы должны проверить.
– Какое ещё обращение?
– По несоответствию условий, в которых живут Дарья и Константин
***
Каким чудом удалось уговорить инспектора отсрочить приход на несколько дней, не знаю. Пришлось объяснить, что Даша болеет и всё-таки соврать, что я тоже.
Запал бодрости иссяк, только я положила трубку, не помогала даже злость на Михаила. Наверное, кто-то на небе принял меня за отличную мишень и решил хорошенько развлечься. Иначе всё это было не объяснить. Только начинало казаться, что я справилась с проблемой, её перекрывала новая. А потом ещё и ещё. Открыв пришедшие от Азарова письма, я пролистала документы.
На глаза навернулись слёзы. Он что, шутит? Да здесь работы недели на две! Судорожно втянув воздух, я запретила себе плакать. Нет, Азаров не шутит, и чтобы справиться с переводами, у есть только несколько дней. Очередная проверка? Было уже всё равно, гнев сменился смирением.
Вышла из ванной и наткнулась на Костика. Только он хотел что-то сказать, присела и, обняв его, ткнулась в мягкую пижамку. И тут не выдержала. Плечи затряслись, и я всхлипнула.
Костя неуверенно погладил меня по спине, и я окончательно сорвалась. Плакала и не могла остановиться, только стискивала в руках племянника, понимала, что надо отпустить его и тоже не могла.
– Почему ты плачешь, Есь?
– Просто… У меня сложности на работе. И… Я же девочка. А ещё…
Теперь он дотронулся до моей головы, до волос. Что «ещё», я не сказала. Это я должна оберегать его. Я!
– Давай я сам завтрак приготовлю? Я умею. Хлопья могу и даже яичницу, – заявил он совершенно серьёзно. – Ты мне только плиту включи.
Я выпустила его. Вспомнились вчерашние слова Сони, и я снова всхлипнула.
– Ты такой замечательный, Кость. Прости. – Дрожащей рукой погладила его по волосам. – Прости, что так редко вам с Дашей это говорю. Вы у меня самые лучшие.
– И ты у нас самая лучшая.
Я заметила вышедшую из комнаты Дашу. Постаралась улыбнуться ей. Ничего не говоря, она подошла и положила мне на коленку варежку.
– Не плачь, – попросила она. – Погладь котю. Если хочется плакать, надо просто погладить котю.
– Д-да, – с губ слетел очередной всхлип.
Я провела кончиками пальцев по варежке, а у самой не переставали катиться слёзы. Сука из детского сада! Это ведь всё она, больше некому. Мерзопакостная крыса. Да что она знает обо мне?! О нас?!
– Вы у меня самые лучшие, – повторила, сжав одной рукой ладошку Кости, второй – Дашкину. – У нас всё получится. Обещаю.
***
За несколько дней работы дома я устала так, как не уставала за две недели в офисе. Так что, когда врач разрешила Даше ходить в сад, в некотором роде почувствовала облегчение. Первым, что сделала – пошла к заведующей и потребовала перевести племянников в другую группу. Сперва мягко, но, когда заведующая сказала, что у других воспитателей мест нет, пригрозила, что в таком случае нам придётся поменять сад.