Не чужие дети
Шрифт:
Убрав бумаги в папку, инспектор поправила шарфик. Детей я специально попросила остаться в комнате. Не хотелось, чтобы они услышали, если вдруг инспекторша скажет что-то, что может их расстроить.
– Что я могу вам сказать, Есения, – уже готовая уходить, начала Любовь Ивановна. – Детская очень маленькая, рабочего места у старшего ребёнка нет. Да и младшей девочке негде заниматься, хотя в саду она получает творческие задания.
– Я же сказала вам…
– Это далеко не всё. Семья у вас неполноценная, дети пропускают сад по неуважительной
– Да я же показала вам трудовую! – в сердцах воскликнула я. – У меня начальство сменилось! Мой новый генеральный директор… – в отчаянии мотнула головой. – Да он всех ненавидит! А детей, так особенно! Это не человек! Это… Да это Ящер самый настоящий!
Инспектор дождалась, пока я закончу. Показалось даже, что в её взгляде появилось сочувствие.
– И тем не менее, работы у вас нет, – заключила она.
– Я уже разослала резюме. Уверена, в самое ближайшее время найду хорошее место. На детях мои временные сложности с работой никак не отразятся.
– Допустим, но на данный момент, Есения, есть то, что есть, и я вижу то, что вижу. Открытый алкоголь…
– Да послушайте! – снова не выдержала я. – Я что, на пьяницу похожа?! Если вы видите то, что видите, на меня посмотрите, на Дашу с Костей! Неужели органам опеки не на кого больше обратить внимания?!
– Успокойтесь, пожалуйста, и дослушайте.
Я прикрыла глаза. Кивнула. Нервы сдали в самый неподходящий момент, но слов было уже не вернуть. Опять извинилась, хоть виноватой себя не чувствовала.
– Про вино в холодильнике я ничего указывать не буду. Но в следующий раз постарайтесь, пожалуйста, чтобы во время визита органов опеки алкоголя в зоне видимости не было. Тем более, в жалобе указано на проблемы с этим.
– Да знаю я, от кого эта жалоба, – сказала тихо. – У меня нет проблем с алкоголем и никогда не было. Ни у меня, ни у кого-либо в нашей семье. Я люблю своих детей, Любовь Ивановна. Сделайте, пожалуйста, в своих бумагах пометку об этом. Для детей ведь не только письменный стол важен и количество игрушек, – решительно посмотрела инспекторше в глаза. – Детей я не отдам. Пока я жива, они не пойдут ни в детский дом, ни в чужие семьи. У них есть семья, и эта семья – я.
– Я буду обсуждать вашу ситуацию с руководством. Пока рекомендую вам исправить текущие проблемы. У каждого ребёнка должно быть своё спальное и рабочее место, так же я не увидела у вас ни велосипедов, ни самокатов. Дети подвижные, и им нужно проводить время активно. Обратите на это внимание.
Когда она ушла, облегчения я не испытала. Бестолково осмотрела прихожую, на автомате поставила на место сандалик Даши, который сама же и задела.
Купить стол, велосипед, самокаты. Устроиться на работу, не пропускать сад, а ещё неплохо бы выйти замуж, чтобы создать для детей полноценную семью. Желательно сделать это всё в ближайшее время.
Накатившую апатию сменили злые слёзы, их – ярость.
– Тётя Еся, – вышел в коридор
Его перебил дверной звонок. Вернулась, что ли? Что ещё?! Начнёт говорить про летний отдых или, может, что-нибудь насчёт нашей совместной ванной?!
Провернув ключ, я распахнула дверь и остолбенела.
– Поговорить надо, – с порога заявил Азаров.
Волосы у него были слегка растрёпаны, взгляд тяжёлый. Стоял он, опираясь на стену плечом и смотрел так, словно не он неожиданно нарисовался у меня на пороге, а я у него.
Костя чем-то зашуршал, и это вмиг заставило меня опомниться.
– Не о чем нам говорить, – я попыталась закрыть дверь.
Михаил оказался быстрее – толкнул обратно. Взгляд его скользнул мне за плечо. Сандалии Даши… Увидел?
– Не о чем нам говорить! – рявкнула я и с непойми откуда взявшимися силами захлопнула-таки дверь.
Сердце бешено стучало в висках, дыхание сбилось. Заперла квартиру под непрекращающийся звонок в дверь и только после этого вспомнила о трудовой, об увольнении и том, что дела мне нет до того, что думает Азаров насчёт детей.
– Это кто? – спросил Костя.
– Да так… Никто.
– Почему ты тогда не открываешь?
– Потому что…
Мобильный звякнул. Не договорив, я взяла его и тронула экран.
Настойчивый мерзавец! Что ему вообще от меня надо?! Хотела было написать в ответ, чтобы катился к дьяволу, но сообщение было не от Азарова.
«У вас имеется задолженность по ипотечному кредиту…»
Дочитала сообщение до конца и пришла в ярость. Что?! Задолженность по ипотеке?! Сразу же набрала Антону, только его телефон оказался выключен. Набрала ещё раз – то же самое. В дверь опять позвонили, телефон снова звякнул.
«Сеня, мне нужно с тобой поговорить», – на этот раз сообщение было действительно от Азарова.
«Иди к дьяволу!», – написала я с чистой совестью и положила телефон на тумбочку.
Надо было ехать к Антону. Причём срочно. Если он не платит за ипотеку… Об этом лучше не думать.
Как бы ни неловко было снова обращаться за помощью к Соне, сделать это пришлось. Не тащить же детей к Антону! А других вариантов по-прежнему не было.
Выходя из подъезда, я ещё раз набрала номер бывшего мужа. Формально разведены мы ещё не были, но это ничего не меняло. Тем более, что избавиться от статуса «замужем» я надеялась в ближайшее время.
Какое-то время в трубке царила тишина, и я уже было надеялась, что Антон включил телефон. Но нет. Всё то же «абонент недоступен».
Выругавшись, убрала мобильный в сумку и… Из чёрного внедорожника вышел Азаров.
– Не слишком ли много вы тратите своего драгоценного времени на уволенную сотрудницу, – поинтересовалась сквозь зубы.
– Ровно столько, сколько считаю нужным.
Я фыркнула. То он мне минуты выделяет, то торчит перед подъездом полтора часа.
– Это, конечно, замечательно. Только есть одна проблема.