Не чужие
Шрифт:
Мой мужчина придумал, как заботиться о моей безопасности, находясь вдалеке. Не представляю, сколько ему это стоило, но водители каждый раз хмурились, ворчали о «перестраховщиках» и «ревнивых парнях». Однако за всю дорогу потом ни разу не превышали скорость и, доставив меня до крыльца, еще некоторое время ждали, будто я была принцессой, за безопасность которой отвечали своей головой.
Глава 18
Макс
Я сам не заметил, как вместе с Майей в моей жизни появилась еще одна совершенно новая штука — ревность.
Словно шакалы, учуявшие запах свежего мяса, мои собственные одноклубники забрасывали девчонку комплиментами, приглашали покататься на своих тачках и, совсем забив на инстинкт самосохранения, звали в гости.
Не вылезавшая из салонов красоты Инга не получала и десятой доли внимания от охреневших носителей гульфиков. Пчелка словно действительно была обмазана медом, и лишь "производственная" необходимость в здоровых конечностях суицидников до конца сезона удерживала мои зудящие кулаки от полевой лоботомии.
Майя чужое внимание словно и не замечала. Встречая у черного выхода арены, в аэропорту после недели на выезде, она летела прямиком ко мне без всяких селфи и боевых походок "от бедра", от чего остальная длинноногая свора презрительно хмурила брови и надувала прокачанные силиконом свистки.
Недавно "опапившиеся" Конев с Клюевым смотрели на меня как умудренные сединой попы на зеленого выпускника семинарии. Я на себя со стороны не смотрел вовсе. Мне тупо было хорошо. На подкорке то и дело чесалась ревность, на площадке шайбы регулярно летали в нужные ворота, а дома всегда ждала заботливая девчонка с острым язычком и потрясающим телом.
Единственное, чего не хватало — бассейна по утрам и своих тренажеров. В ванне Майи уйти в заплыв можно было лишь сидя на заднице, да еще скрутившись в три погибели, а так уж вышло — почти все свободные дни и ночи мы проводили именно в старой квартире.
Вначале потому, что учиться Майе проще было дома. Потом потому, что ее квартира была ближе, а терпения добраться до дома хватало не всегда. Ну и в середине декабря, когда Василий выяснил-таки, что случилось с вентилем и трубами, я фактически прописался у Майи по уже нешуточным причинам.
Самые худшие ожидания оправдались по двум пунктам: над вентилем кто-то качественно поработал напильником, а переходник в ванной полетел из-за странной деформации совсем новой прокладки.
Откуда ей взяться в квартире, в которую по уверениям Майи почти год не ступала нога сантехника, было загадкой. Эксперт, которого в НИИ криминалистики раздобыл Василий, уверял, что дело пахнет криминалом, и рекомендовал написать заявление в полицию.
Как бы ни хотелось именно так поступить, девчонка слишком любила свою квартиру. Она полностью доверяла всем друзьям и соседям, и никакие уверения не смогли заставить ее начать расследование.
Василий, у которого запас красноречия был богаче моего, развел руками. Я же перевез в квартиру из дома самые необходимые вещи и сменил замки.
К
Еще одно давно забытое ощущение.
Рядом с Майей удивительным образом яркие ощущения возникали постоянно. Некоторые из прошлого, где я был не один. Другие — совсем новые.
— Мой ненасытный мужчина, из-за того, что ты постоянно привозишь еду, я не могу понять: я плохо готовлю, или тебе мало? — сытая и довольная девчонка устроила свою голову у меня на сгибе локтя и принялась выписывать указательным пальцем узоры поверх моих татуировок.
После хорошей тренировки, вкусной еды и пары раундов в кровати шевелиться было лень. Тем более лень придумывать ответ. В правду все равно бы не поверила.
Для кого-то готовить для мужчины — норма. Для кого-то пережиток феодального строя. Мне пока что попадались лишь вторые. Они же и приучили приходить в гости или на сытый желудок, или с едой.
— Мне мало тебя. Постоянно. Это факт. — Я перехватил шаловливые пальцы в опасной близости от бедра.
— А как я готовлю? — приподнявшись, Майя распласталась на мне сверху. — Нравится? — досужая гимнастка спустилась пониже, туда где мы только недавно разъединились.
— Я еще не все распробовал, — разговор мгновенно вышел за рамки гастрономии. Уже и не верилось, что месяц назад эта раскованная красотка больше напоминала сбежавшую из монастыря послушницу, которая постоянно прикрывала грудь руками и заливалась краской, раздвигая ноги.
— Не все? — карие глаза вспыхнули. — У тебя, может, где-то кулинарная книга припрятана?
Наслаждаясь видом, я закинул руки за голову.
— Ага! Со списком любимых блюд.
— И что же из самого любимого мы еще не успели попробовать? — между пухлых алых губ мелькнул язычок.
— Боюсь, если я оглашу тебе сейчас весь список, ты от меня сбежишь, — держать руки за головой становилось все сложнее.
— Ты меня пугаешь или хвастаешься?
Девчонка гордо выпятила вперед грудь. Два идеальных полушария с коралловыми сосками. От одного вида на них у меня во рту мгновенно собралась слюна. Не дай Бог Майе узнать когда-нибудь, как действует на меня. Сделает подкаблучником, и не замечу.
— Надеюсь, что не пугаю, — голос сел, а южнее вырос такой твердый столб, что можно было колоть орехи.
— А например?..
Кое-кто отчаянно напрашивался на третий раунд.
— У меня самые серьезные планы на эти губы, — я провел пальцем по влажным, пухлым, как мандариновые дольки, полумесяцам, — на твою сладкую попу и на грудь, — обхватил ладонями потрясающие полушария. — Мечтаю поиметь тебя между ними, а потом заставить проглотить все до капли.