(Не) чужой ребёнок
Шрифт:
– Что нужно сказать? – строго спрашивает Лиза.
– Спасибо! Он крутой! – выкрикивает малыш, не отрывая головы от игрушки.
Я как губка впитываю его положительные эмоции и короткие фразы.
– Паша, я же говорила, что его надо подготовить, – шепчет Лиза. – Ребёнку нужно время, чтобы принять тебя. “Пришёл, увидел, победил” с ним не работает.
– Ты мне поможешь? – инстинктивно хватаю её за руку. – Лиза, я знаю, что очень виноват перед тобой, но прошу тебя: помоги мне наладить
– Попробую, – высвобождает руку и отодвигается.
Чувствую, что она мне не доверяет. Боится, что я уеду и снова исчезну надолго? Считает меня мерзавцем?
– Я найду способ видеться с вами почаще. Обязательно что-то придумаю!
– А как же твоё отделение? Кто за тебя работать будет? – троллит, возвращая мои же слова, сказанные ей несколько месяцев назад.
– Как думаешь, вы здесь надолго? У тебя на какой срок контракт? – пытаюсь разведать обстановку, чтобы планировать будущие встречи.
– Пока на год, а там видно будет.
– Нравится тут?
– Я только начала. Непривычно немного, но я втягиваюсь.
Когда-то мы мечтали, чтобы я устроился за границей, а она приехала ко мне. А теперь получается всё наоборот. Она здесь, а я – там…
Всю дорогу до дома меня трясёт. Периодически останавливаюсь, чтобы продышаться и успокоиться. Очень тяжело принять происходящее… И ещё труднее найти выход и решение, что делать дальше. Одно знаю точно: я больше не брошу сына и сделаю всё, чтобы быть к нему ближе, видеться чаще и по возможности помогать.
Еду сразу в отделение. На дежурство заступаю с опозданием, чего со мной раньше никогда не случалось.
– Павел Владимирович, у вас всё в порядке? – участливо спрашивает Мила, вглядываясь в моё усталое лицо. – Плановые все в силе? Готовим пациентов?
– Да-да, всё в порядке. Сейчас заправлюсь кофе и иду.
Смена выдаётся тяжёлой. Две плановые операции, несколько непростых случаев по скорой с минимальной передышкой. По дороге домой заезжаю к родителям – узнать, что у них стряслось. Два дня по очереди отец с матерью обрывали мой телефон.
– Ты где был? – рычит папа, едва я переступаю порог их дома. – Какого чёрта трубку не брал? Не понимаешь, что мать волнуется?
Начинается… Как будто я – загулявший подросток.
– Что такого стряслось, что не могло подождать два дня? Пожар? Потоп? Так это не меня надо вызванивать, а МЧС.
Пытаюсь перевести в шутку, но папа настроен серьёзно. Может, и правда случилось что-то экстраординарное и нужна была моя помощь? Хотя у отца такой штат подчинённых, что даже представить не могу, с чем он без меня не в состоянии справиться.
– Сын, что ты творишь? Когда наконец за ум возьмёшься? Почему мне звонит Вера и жалуется, что у неё что-то там сломалось,
Вот так всё просто? Весь этот сыр-бор и истерика – из-за Веры? Я уж было испугался, что и вправду случилось что-то страшное.
– Может быть потому, папа, что мы с ней расстались и я ей ничего не должен? – отвечаю резче, чем следует. – И ты об этом знаешь!
– Пашенька, ну как же так? – подключается мама, заводя знакомую песню. – Сколько можно? Ну поругались, подулись друг на друга. Пора уже и помириться. Верочка – хорошая женщина. И так тебя любит…
Вот опять – сели на своего любимого конька. Сейчас будут выносить мозги. И что бы я ни сказал, меня всё равно не услышат. Сестру они тоже пилят, но ей как-то удаётся от них отбиваться.
Меня уже откровенно достали попытки родителей сначала поженить, а теперь помирить меня с Верой. Они упорно не хотят слышать, что я не собираюсь связывать с ней свою жизнь.
После войны моя душа оказалась в чёрно-белой выжженной дотла яме. Думал, после пережитого мой мир никогда не окрасится в яркие цвета. Принимал тепло и заботу обо мне как лекарство.
Оно сделало своё дело, за что я Вере очень благодарен. Но больше я в нём не нуждаюсь. Более того, мой организм это лекарство отвергает! Жестоко и эгоистично? Возможно… Но я ничего не обещал, никогда не скрывал своих чувств, вернее, их отсутствия. А когда узнал, что отец ей платит деньги, чтобы мозги мне пудрила, то окончательно как отрезало.
Я не собираюсь приносить себя в жертву, даже если этого требуют родители. Что за чушь? Я хочу жить полной жизнью, дышать полной грудью. Я сам хочу любить и заботиться, ведь теперь у меня есть сын!
– С Верой мы расстались ещё несколько месяцев назад, – в который раз жёстко напоминаю о своём решении. – Не нужно меня с ней пытаться сводить. Вы и так влезли уже везде, где только можно. Хватит! Я как-нибудь сам разберусь, не маленький уже.
– Разберёшься? Знаю, как ты разбираешься! – отец брызжет слюной и краснеет от злости.
– Папа, всё, – обрываю и машу рукой, не желая по пятому разу дискутировать об одном и том же. – Если больше вопросов нет, то я пошёл. Очень устал, несколько суток почти не спал.
– И где же ты был? Перетрудился? Чем таким занимался, что трубку поднять и ответить матери не мог? – отец продолжает нападать, раздражая меня.
Я мысленно и эмоционально всё ещё там, в крохотной прихожей за много километров отсюда. Сижу на корточках с игрушками и молюсь, чтобы сын принял мои подарки и признал во мне отца.
Мне глубоко плевать, что там сломалось у Веры и почему она не в состоянии вызвать мастера. И тем более не понимаю, какого чёрта из-за неё завелись родители.