Не циничные рассказы
Шрифт:
Церквушка находилась под охраной государства, и местный отдел культуры, избалованный Москвой от опеки над большим Загорским ансамблем, совершенно не мог решить: под каким соусом выкроить деньги на ее реставрацию.
А у директора совхоза давно уже попала вожжа под хвост, где раздобыть кирпичи на постройку дома своему только что женившемуся сыну.
– И он сломал храм?
– в остервенении провозгласила экзальтированная старушка в вечернем платье, но тут же взяла себя в руки, ибо, судя по костюмам собравшихся, большая часть их была, по ее мнению, атеистами, - но тут же реабилитировалась, сказавши что-то лестное об атеисте Гольбахе.
– Нет, он церковь не сломал, - сказал Евгений Михайлович, знавший, кто такой Гольбах, а чтобы все узнали о том, что он знает об этом, и вместе с тем продемонстрировать старушке, что он нисколько не сердится на нее за то, что та перебила его, даже назвал его имя - Поль. Старушка была отомщена и долго потом улыбалась, не улавливая последующее изложение истории, сообщенной Евгению Михайловичу сегодня перед обедом.
– Нет, он не ломал церкви, он сделал талантливее, он нарисовал на белой церквушечной стене головешкой черные полосы, а потом их сфотографировал, вместе, естественно, с церковью. Получилось, как вы понимаете...
– Что, не нравится рыбка?
– спросила в этот момент со своим подносом сквозь толпу официантка.
– Я могу скоблянку принесть.
Но сидящий рядом с Евгением Михайловичем высокий лохматый поэт показал ей такую скоблянку, что она немедленно исчезла, расплескав стакан какао на пиджак, белый пиджак гладко причесанного пожилого физика с эйнштейновскими глазами и усиками, которые носил сперва граф Бенкендорф, а потом уж он.
Разговор как-то незаметно перешел на пиджак, и аудитория была принуждена узнать, что куплен он в Вене на симпозиуме по квантовой физике. Изложив в общих чертах свое мнение по поводу взглядов на теорию световых частиц Борецкого и Эйдельштейгера, физик вернулся к своему пиджаку и стал развивать свои познания в области химии, ибо, как утверждал он, химическое соединение какао-бобов легко выводится бисульфатом натрия, который содержится в стиральном порошке "Новость", и его, кстати, можно по случаю купить в универмаге "Москва" на Ленинском проспекте. Любезно продиктовав двум дамам адрес этого магазина, физик вспомнил, что завладел аудиторией незаконно и посему церемониально попросил Евгения Михайловича продолжить. Он с готовностью даже напомнил ему последнюю сказанную фразу про нарисованные углем трещины.
И тут раздался чуть шепелявый голос средних лет человека, который, оказывается, живет на Ленинском проспекте. Отстаивая свое право на точное знание местности, он как дважды два доказал присутствующим, что в универмаге "Москва" никогда не было хозяйственного отдела. Доказав это, уличив тем самым физика во лжи, он долго еще что-то говорил, но что именно, никто не мог понять, потому что из всех букв русского алфавита он ясно произносил только две, а именно твердый знак и мягкий знак.
Евгений Михайлович ничего рассказывать больше не хотел, но встать из-за стола не мог. Дело в том...
Дело в том, что из всех живущих в Доме творчества был только один человек, который не находился в этот момент в столовой с колоннами, а именно, тот самый кудрявый, несерьезный молодой человек, который дважды был удостоен полутораминутными беседами с Евгением Михайловичем.
Молодой человек быстро
И он принялся это делать. Дойдя до фразы, повествующей о том, что Евгений Михайлович встал из-за стола, он потянулся, закурил, повалялся на кровати и образовал в своем сочинении некую паузу, которой и попытался было воспользоваться Евгений Михайлович, но, увы, сделать этого не сумел, ибо тотчас вспомнил, что пока еще недосочинен. А недосочиненному дальше жить было бы очень грустно.
Евгений Михайлович, кстати, вспомнив фразу, часто произносимую кудрявым молодым человеком о некоей закодированности бытия, да еще вскользь о том, что молодой человек как будто бы даже видел книгу судеб, где написано, что с кем когда будет.
Обладая некоторыми способностями к телепатии, Евгений Михайлович всеми силами своей души пытался внушить сочиняющему его и его аудиторию кудрявому юноше, что он хочет знать, что же будет со всеми ими дальше. И молодой человек понял. Он написал:
"Все будет хорошо, Евгений Михайлович, ибо природа наделила меня не только артистизмом духа и талантом, но и также тактом и добротой. Уверяю вас - все будет хорошо".
Прочитав в собственном сознании ответ на вопрос, Евгений Михайлович тотчас же успокоился и принялся рассказывать дальше.
– Как вам, конечно, ясно, отдел культуры, увидев на фотографии аварийные трещины на белой и непорочной стене церкви, немедленно дал указание: "Поступать по усмотрению".
Естественно, дом для молодоженов был тотчас же воздвигаем, и продолжалась эта работа почти год.
А через год, когда сын директора повел молодую жену в этот дом, случилось странное: директор совхоза был убит молнией. Значения этому, конечно, никто не придал, не придаю и я, - а интересует меня в этой истории процесс создания современной легенды.
Человек двадцать из аудитории сочли своим немедленным долгом наперерыв убедить всех остальных, что и их в этой истории интересует именно то же и ничего больше, никакой мистики. Убедив себя и остальных, они совершенно успокоились.
А кудрявый молодой человек милостиво возвратил сочиняемых в реальность, и они тотчас же оказались за своими столами, не подозревая даже о том, что по воле обаятельного, но пустого юноши, только что были где-то в другом измерении.
Они продолжали трапезничать и мерно неторопливо беседовать. Полный человек в синем костюме - о том, как будет принят в этом же зале, когда окружающие узнают его должность, физик в белом пиджаке - о том, где можно купить стиральный порошок, старушка в вечернем платье - о том, что Гольбах все-таки сукин сын, но она так и не смогла найти объяснений тому, что навело ее на мысли об атеисте позапрошлого века. А украинский писатель - навеселе будет долго и безуспешно вспоминать, позвонил ли он своей жене или нет и когда это было.
И только Евгений Михайлович, с трудом удерживая в сознании ускользающую нить сочиненного мира, будет напряженно думать о том, при чем здесь Ананкина из 4-й бригады и, вероятно, сообразит, что это именно та девушка, которая была чем-то по духу похожа на кудрявого молодого человека как внешностью, так и душой, и это именно она раздобыла генератор высокого напряжения и поставила два электрода как раз на той тропинке, по которой обыкновенно ходил гулять директор совхоза, оглядывающий свои владения.