Не циничные рассказы
Шрифт:
Евгению Михайловичу стало неприятно, - прокуратура занималась этим делом.
Покончив с обедом, он пошел куда-то, нимало не заботясь о шушукающихся за его спиной. И очнулся он только в тринадцатом номере, где сочинял свои нелепости кудрявый молодой человек.
– Боже мой, он опять сочиняет, - подумал Евгений Михайлович.
– Надеюсь, не про нас, так хочется наконец спокойно отдохнуть.
И, пользуясь тем, что молодой человек увлечен, Евгений Михайлович заглянул через плечо прямо в сочиняемое.
Его можно простить, он сделал это в пределах самообороны...
Он прочитал: Милая моя девочка!
Я
Я не смею просить Твоей руки, она для меня равнялась бы скипетру короля, но, увы, королевой сделать Тебя могу пока только на словах.
Ты прости меня, мне сегодня грустно. Осень пакостит душу, а скоро придет ненавистная зима, наступят холода, я буду мерзнуть, кутаться в пуштун, который Ты подарила мне...
Прости.
Ты знаешь, а может, мне удастся сочинить себя, тогда Ты снова будешь со мной. Я сочиню себя таким, как ты хочешь, и смогу каждый день водить Тебя в твой любимый ресторан...
Кудрявый молодой человек не успел ничего написать дольше, потому что Евгений Михайлович вырвал у него лист, скомкал его и буквально заорал:
– Поедем немедленно к ней, я ей скажу, что такими людьми бросаться невозможно, такие, как вы, рождаются раз в сто, нет, в тысячу лет...
– Евгений Михайлович, - сказал молодой человек, - простите меня, но всю эту комедию на десяти страницах я написал только для вашей последней реплики. Я, видите ли, изучаю вас то недолгое время, что вижу. Мне интересна ваша улыбка, ваша хмурость, ваша отрешенность, я только никогда не слышал, как вы кричите, вот мой эксперимент удался... Я вывел вас из состояния депрессии, вылечил. А что до вашего благого порыва - примирить меня с моей возлюбленной, - так не надо этого делать, все разрешится само собой. Ведь нас всех тоже кто-то сочиняет, может быть, кудрявый молодой человек, а, может, Ананкина из 4-й бригады... Кстати, книгу судеб я заказал в Библиотеке бытия, вот том, полистайте...
– А чем вы собираетесь закончить этот рассказ?
– А чем угодно, любой строкой из известной вам книги. Например: "А знаете ли вы, что у Алжирского бея под самым носом шишка?"
– Все это хорошо, - возразят мне, - но дочь профессора работает в "Независимой газете".
– Ну и что, - отвечу я, - пусть себе радуется жизни, милашка...
Евгений Михайлович умер в Москве, не дожив до перестройки.
РАНА НА СПИНЕ
1.
Стас Пригорин был громадного роста, широкоплеч, но не сутул. И сапоги носил самые большие. В сорок четвертом зимой был ранен под Ленинградом. Валялся в январском снегу, пока его не подобрали санитары. Выходила его медсестра Ирина. На фронт Стас больше не попал. В этот же год на Ирине женился. Детей у них не было.
Стас был ранен в спину. Она болела, и врачи в сорок восьмом и дальше отправляли его к теплому морю залечивать старые раны.
Сломался Стас Пригорин на желтом песчаном берегу в Ялте. Волны рассыпались
– Папка, - услышал он сзади себя голос ребенка, - а что это у дяди на спине?
Стас не обернулся, потому что знал, на спине у него страшные рубцы от осколков снаряда. Он курил, ждал, что же ответит "папка". Однако последний с ответом не спешил. Стас ждал долго, но так как ответа все не было, оглянулся. Отец и сын были далеко. В воду Стас в этот день не ходил, просидел целый день на берегу в майке, курил. Ирина была тут же рядом, что-то вязала. Стас курил, закопав громадные ноги в желтый песок.
На следующий день он купаться не пошел и майки своей не снял, сидел в той же позе. Детский беспечный голос снова, как в первый раз, сказал:
– Папка, видишь, вон тот дядя, у которого рана на спине.
Стас снова не повернулся.
– Пап, а пап, а почему она у него на спине?
– Всякое было на войне, сынок, раны не выбирают.
– Но почему же на спине, - допытывался ребенок, - ведь пули летят спереди, а? Пап?
Стас бросил окурок в воду, скинул майку, нырнул. Плавал он отлично, высунул голову из воды у самого флажка, поплыл к горизонту саженками. Далеко от берега увидел, что не снял часы. Не вернулся, поплыл дальше.
Вечерним поездом с Ириной из Ялты уехал. О войне с друзьями не говорил. Молчал.
О войне с друзьями говорила Ирина.
... Тогда под Ленинградом, когда снимали блокаду в сорок четвертом, в тонком январском снегу - все были героями. И Стас был, взводом командовал.
Говорила она это с надрывом, боясь, что ей не поверят, почти в истерике.
Взводом командовал Стас Пригорин, а когда вдруг хлестнуло шрапнельным дождем, разорвался рядом снаряд, закрыл своим телом Стас Пригорин друга. Оттого и рубцы у него на спине, а не на груди.
Друг конца войны не увидел. А Стаса вынесли из этого сражения, и ночи не спала Ирина - победила. Живой остался Стас.
Так рассказывала сама Ирина, и она была права. Не вмешивался в ее слова муж, сидел молча, затягиваясь своей вечной папиросой.
День катился к ночи. Гости ушли. За столом, уставленным грязной посудой, сидел грузный высокий человек, окутанный папиросными облаками, и молчал. Склонив голову на его плечо, тихо покачивалась в такт его мыслям жена. Оба они находились в едином оцепенении.
Если бы тут было кино и я показывал бы вам в духе современной коммерции недобросовестный фильм, я бы, вероятно, залез в чужие мысли этих двух людей и вывел на всеобщее обозрение разные интимные подробности:
... "На самом деле все было не так. Стас Пригорин - совершеннейшее ничтожество, драпанувшее во время боя - тем самым подставившее спину осколкам вражеского снаряда. Этому свидетель - только единственный друг, который погиб, поэтому Стас может выдавать себя за героя. Правду о нем не знает даже его жена, тоже далеко не положительный персонаж, ибо она, так называемая медсестра, нагуляла внебрачного ребенка от начальника полевого госпиталя. Родила от него сына, который сейчас находится на воспитании у бабушки, потому что Ирина, боясь потерять столь импозантного мужа, как громадный Стас Пригорин, от сына отказалась и знать свою прошлую жизнь не желает".