Не дай мне упасть

Владимир Владимирович

И англичанин кивнул на полупустую койку, в которой оставалось так мало тела его собеседника.

– Мой таинственный протеже?
– переспросил Себастьян, не переставая улыбаться.
– Значит, он исчез с радаров? Вы до сих пор его не знаете?

– Не знаем, - не стал лукавить Хендрикс.
– Все, что у нас осталось тогда - твои записи. Те, что не были уничтожены. Кобаяси мы тоже не нашли.

– О, старина Кобаяси, - Себастьян хмыкнул.
– Он всегда любил конспирацию. Но странной любовью. Готов был рискнуть всем ради оригинального хода

в проекте. Как он поживал без меня?

– Очень недолго. Ему оторвало голову одно из ваших творений.

– Значит, ему повезло, - улыбка скелета исказилась, став кривой и болезненной.
– Лучше не жить с оторванной головой, чем жить с оторванными конечностями. Знаешь ли, всего за пару дней я понял, как же важно иногда почесаться в нужном месте.

– Тебя тоже искалечил твой собственный проект, - Хендрикс повел разговор в нужном направлении.
– И все эти годы именно его воздействие блокировало все попытки вывести твой мозг из спячки.

– Что, никто не сдюжил?
– Себастьян хитро прищурился. Веки у него были тонкие и прозрачные, подернутые сеткой вен.

– Даже психократы. Он запустил в тебя настоящий полноценный нановирус. Чисто физически не удавалось освободить твое сознание, пока эти машины оставались внутри. Никакие альтернативные методы вывести их из организма не срабатывали. Похоже, программа предусматривала самосохранение. Единственным способом оставалось хирургическое вмешательство высокой степени. Но оно убило бы тебя.

– И поэтому вы решили, что безопаснее продержать меня в растительном состоянии много лет. Вдруг что-то, в конце концов, получится?
– в улыбке Себастьяна сквозила ирония.

– Ты предпочел бы быть умерщвленным?

– Хе-хе. Если бы я хуже тебя знал, Артур, я предположил бы, что ты настаивал на моем сохранении из чувства мести. Ты ведь не мог не догадываться, насколько приятно мне будет обнаружить себя кочерыжкой.

– Наше совместное прошлое не играло роли при решении этого вопроса.

– Да-да, я верю. Ты всегда был человеком дела, - Себастьян шумно вдохнул. Ноздри его тоже истончились и казались потрескавшимися.
– А как там поживает наш малыш Жан? Он все так же свиреп?

– Более чем. Он теперь возглавляет наши вооруженные силы. Синод боится его как огня.

– Хе-хе-хе... Синод. Как же мы все влюблены в религиозную околесицу. Мне тут никто не рассказывал, но дай догадаюсь. Вы таки сумели собрать европейцев в кулак?

– Союз Христианских Государств, - кивнул Хендрикс.
– Они сидят наверху, мы с Жаном занимаемся делами.

– Хе-хе, вы превратили мальчика в Христа?

– Да.

– А я ведь говорил тебе тогда, в карьере. Зря ты стрелял.

– Может, и зря. Это все сейчас неважно, Себастьян. Они добились того, чего хотели. Под их контролем новый центр силы.

– Но конец истории еще не наступил, Артур.

– Они стремятся его достичь.

– Представляю. Думают, что можно обмануть Бога точно так же, как обманывают людей. Наследники, наверное, на них теперь трудятся?

–

Да.

– Так я и думал. Дурачки, дурачки. Эти католики, протестанты, атеисты и мусульмане... Они считают, что Бога можно переделать, отформатировать и обкорнать так, как нужно для дела, а то и стереть. Они сидят своими толстыми, а может, и поджарыми задницами на тронах и полагают, что достаточно сменить вывеску, и возмездие падет на головы других. Пытаться управлять Наследниками... Вздор, вздор.

Себастьян говорил громко и напористо. Речь явно далась ему нелегко, потому что, закончив, изможденный пациент шумно перевел дыхание.

– Не нужно в очередной раз декламировать мне убеждения, которыми ты руководствовался, создавая трикстеров, - Хендрикс оставался невозмутим.
– Ведь эти самые убеждения привели тебя на эту койку и отняли руки с ногами.

– О, вовсе нет, Артур, мальчик мой, - внезапно взгляд Себастьяна стал почти прежним, насмешливым, покровительственным и явно дающим понять, что смотрящий знает и понимает куда больше, чем тот, на кого он смотрит.
– Я все сделал правильно. Проект завершился грандиозным успехом. Я сумел преодолеть барьер.

– И после преодоления барьера опытный образец оторвал тебе конечности и ввел в организм нановирус, продержавший тебя в коме полтора десятилетия.

– Ты не поверишь, но я понимаю эти издержки.

– Конечно, не поверю. Ради очередного уровня форсирования превращаться в ничто? Это не похоже на тебя, Себастьян.

– Нового уровня форсирования?!
– скелет выглядел до крайности возмущенным.
– Нового уровня форсирования?! Да вы вообще читали мои записи?! Нового уровня форсирования... Никакого форсирования у меня и в мыслях не было. Я вообще отменил форсирование.

– Это я разобрал в документах. Но все равно твои проекты выглядели как горячечный бред.

– Бред?! Артур, ты меня поражаешь. Как можно быть настолько близоруким? Неужели ты не помнишь, чему я тебя учил? В чем главная, принципиальная разница между Наследниками и трикстерами?

Хендрикс молчал, и воодушевленный вниманием Себастьян продолжил.

– Наследники - это существа, схожие с людьми. Они рождаются с периодичностью в сотни или, в лучшем случае, десятки лет. Ты помнишь, что Наследники имеют врожденное строение. Они пригодны к становлению механизмами с момента выхода из утробы. В их телах, в крови, костном мозге, мышцах, во всех их тканях спят микроскопические машины, составляющие плоть, намного превосходящую человеческую. Наследники поразительно умеют адаптироваться и противостоять враждебной среде. По велению мозга Наследник способен увеличить свою физическую силу, заживить рану, которая прикончила бы даже самого выносливого человека. Скорость, ловкость, сила, выносливость, регенерация, срок жизни - все намного превосходит показатели гомо сапиенс. Но главное, как ты помнишь, это то, что Наследники каждой клеточкой своего тела вырабатывают универсальную, чистейшую энергию. Атомный синтез, электричество - выбирай что хочешь.