(Не) дай мне уйти

Фирс Мари

– Я сама могу, – опуская глаза, тихо произнесла девушка.

– У меня лучше получится, – улыбнулся я, кстати, вполне дружелюбно, но это на нее не подействовало. Она лишь хмыкнула, пожав плечами

Весь путь до ее квартиры мы преодолели за считаные секунды. Я правда, как прыщавый подросток, косился на нее постоянно, боясь признаться, что запал по самые яйца. А она делала вид, что я пустое место. И это в лучшем случае. Что там на самом деле творилось в ее голове, даже боюсь предположить.

– Полина Юрьевна, наконец-то вы дома. Я

вся извелась, уже и маме вашей позвонила, – едва мы переступили порог квартиры, из комнаты выбежала светловолосая женщина.

На вид ей было лет пятьдесят. Полная, с румяными щеками и пучком на голове. Ее живой взгляд метался от меня к Полине, женщина явно не понимала, как реагировать.

Кстати, услышав слово «мама», девчонка насупилась. Похоже ей не понравилось, что о происшествии знали все, кому не лень. Да ей, по сути, и меня за глаза хватало.

– Здравствуйте, – протянул ей руку, заработав штрафное очко от хозяйки квартиры, – я врач и пришел осмотреть ребенка.

– Конечно, конечно, – закивала она, а Полина тем временем прошмыгнула в комнату. – Руки можете вымыть там, – указала Юлия Алексеевна мне на дверь.

Когда я показался в детской, девчонка сидела на кроватке и гладила малышку по голове. Настоящий дворец диснеевской принцессы, а не комната. Огромное количество розового, бабочек, кукол. Рай для девчонок, в общем, от которого вправду сразу возникло ощущение, что меня искупали в сиропе и обсыпали конфетти.

Девчушка, заметив присутствие чужого человека, ближе прильнула к матери, стараясь найти у нее защиты. Полина встревоженно посмотрела на меня, и понять ее можно было. Она же ничего не знала обо мне, кроме имени. Наверное, это и хорошо.

– Не стоит меня бояться, – протянул я руку ребенку, – добрый доктор тебя осмотрит. Всего лишь пощупаю твой животик. Как ты умудрилась проглотить ластик?

Няня стояла в стороне, видимо, она уже успела ввести Полину в курс дела и теперь чувствовала себя гораздо легче. На удивление ребенок ответил мне зеркальным жестом. Девочка протянула крохотную ручку, и я осторожно пожал ее. Маленькая копия своей мамы, только характер, надеюсь, лучше.

Осторожно касаясь малышки, я пропальпировал ладонью ее живот.

– Я смотрела мультики, – робко произнесла девочка, переводя взгляд со своей мамы на меня. – И рисовала пони, хочешь посмотреть?! Они желтые и розовые, очень красивые. Когда я вырасту, у меня будет их много, и еще обязательно единорог.

– Значит, во всём виноваты мультики… – сдвинул я брови к переносице.

Девочка вздохнула, смахнув прядь со лба, а потом прошептала, словно в комнате кроме нас с ней никого не было.

– Мама часто грустит, а я хочу, чтобы она улыбалась. Поэтому, когда у меня будет единорог, я почешу его спинку и загадаю желание.

– Желание? Наверное, новую куклу?

– Нет, – замотала девочка головой, – хочу, чтобы и у меня был папа, как у детей, что ходят со мной в садик

Кажется, у этой маленькой девочки получилось

заставить меня потерять дар речи. Поразительно, но говорят: дети чувствуют хороших и плохих людей. И, похоже, ребенок посчитал меня положительным персонажем в этой истории. Она смотрела лазурным взглядом, в котором плескалась жизнь, непосредственность, чистота. Эти ощущения – странные, новые для меня, заставляли то и дело встречаться глазами с Полиной. Она видела, что ребенок меня не боялся, и это ее обескураживало.

– Ничего страшного не наблюдаю. Через пару дней выйдет естественным путем. Это всего лишь резинка. Поверь, – обратился я к Полине, как бы между делом коснувшись ее плеча, – некоторые глотают иглы и благополучно их… ну ты поняла.

Полина закатила глаза, цокнув языком.

– Ты точно врач?! – язвительно поинтересовалась она, выходя со мной из комнаты.

– Конечно, – кивнул я, расправляя плечи, – правда ветеринар…

– Что? – зашипела Полина, косясь на дверь детской. – Да ты, ты…

– Хорош собой и умен. А тебе пора прекращать грустить, дети должны мечтать о велике в ее возрасте, а не…. – последнюю фразу попытался произнести строго, но Полина не позволила закончить речь.

Девушка дернула плечом, словно желая избавиться от моего внимания.

– Заткнись, как там тебя… Кажется, Денис.

– Если ты не будешь артачиться, у нас появится возможность узнать друг друга получше.

– Ну ты и нахал, – скрестила она руки на груди, сморщив носик. – Даже и не надейся, и почему я только еще полицию не вызвала?!

– Я б тебе объяснил, – приблизившись к ней на максимум, прошептал прямо в губы, – но мы здесь не одни.

Ее зрачки расширились, а в глазах сверкнуло пламя. Я чувствовал ее дыхание и, кажется, уже хотел плевать на все, что творится кругом. Член в штанах напомнил о себе, предательски выступив бугром под ширинкой, и Полина, явно почувствовав это, отшатнулась в сторону.

– Извращенец, – сквозь улыбку произнесла она. – И почему мне постоянно на пути встречаются одни придурки?! Ты псих. Самый настоящий. Да и я не лучше, раз впустила тебя в свою квартиру, – обхватила она руками виски, печально опустив плечи.

А меня словно кто-то толкнул в спину в это мгновение. Я просто сделал шаг к ней, а в следующий момент бесцеремонно вторгся в ее рот языком.

Это был какой-то взрыв. Когда от прикосновений сносит крышу, а жизнь начинает напоминать больше апокалипсис. Всего несколько секунд длился поцелуй, ровно до тех пор, пока Полина не пришла в себя от моей наглости. А потом она с нескрываемым удовольствием залепила мне пощечину, одарив при этом таким взглядом, что впору пойти и прыгнуть с моста. Рука у красотки оказалась тяжелой. Но, черт возьми, я бы ни на что не променял эти мгновения. Момент, когда я смог ощутить ее вкус. В моих руках она была такой беззащитной, слабой, и я знал, знал, что никто и никогда не будет ее целовать с большей нежностью, чем я.