Не делай больно
Шрифт:
– Ты рано. Посидишь в гостиной, или в моей комнате? – она с милой улыбкой глядела на него снизу вверх ввиду ее невысокого роста и высокого роста Егора.
– Я посижу в гостиной.
Маша проводила его, он присел на мягкий, оббитый шоколадного цвета приятной на ощупь материей, диван и взял в руки журнал, лежавший на стеклянном столике.
Когда она ушла, то Егор огляделся. Тяжелые темно-синие портьеры, огромный телевизор, плеер с мощными колонками, причудливые вазы в стенном шкафу, пушистый телесного цвета ковер, два кресла помимо дивана,
Егор углубился в чтение журнала, довольно скучного, посвященного бизнесу. Его отец тоже любил такие журналы, но Егор их терпеть не мог. Наконец, в комнату вошли: Маша и мощный грозный мужчина.
– Папа, это Егор, мой друг, Егор – это мой папа, Юрий Алексеевич.
Егор вскочил и протянул руку.
– Очень приятно, Юрий Алексеевич, – он вежливо улыбнулся.
– Что ж, приятно, приятно, – пробурчал тот и, оглядев юношу, вышел.
– Не обращай внимания на него, – предупредила Маша. – Я скоро. Нам с мамой осталось нарезать салат.
– Да конечно, не торопись, – успокоил Егор, вновь усевшись.
Он кинул взгляд на портфель, который оставил в кресле папа Маши, тонкий, блестящий, аккуратный.
Вскоре папа вернулся, открыв этот самый портфель, достав бумаги, чтобы изучить их, пока девочки готовят. Он уселся рядом с Егором, разложив их на стеклянном столике.
– Так значит, ты друг Маши? – вдруг спросил он, не отрываясь от бумаг.
– Так точно, – охотно отозвался Егор.
– И ты один из тех, кто подталкивает ее на неправильные поступки? – он сердито оглянулся на паренька.
– Напротив. Знаете, Маша очень милая девушка, и я очень хорошо к ней отношусь, но… – Егор понизил голос, – иногда ее поведение просто поражает меня. Я стараюсь ей объяснять, что так делать нельзя, но она редко кого слушает, – покачал он головой.
Юрий Алексеевич заинтересованно на него уставился, забыв про бумаги.
– Значит, она частенько грешит?
– Да, бывает, – неохотно признался Егор, опустив голову. – Но я слежу за ней. Стараюсь, по крайней мере.
Юрий Алексеевич хотел что-то сказать, но зазвонил его телефон, так что он встал, крякнув от усилий, и поковылял к выходу, чтобы мальчишка не подслушивал его разговоры.
Егор вновь оглядел его портфель – теперь он был открыт и валялся, обнажая внутренности: документы и деньги.
«Вот олух», – подумал Егор про себя и потянулся к пачке, достав из нее несколько пятитысячных бумажек, свернув и засунув в карман.
Как раз вовремя. Маша уже появилась в дверях, улыбаясь ему.
– Я совсем скоро.
– Слушай, а можно я все-таки посижу в твоей комнате? Я никогда в ней не был.
– Ладно, – кивнула Маша.
Егор встал и последовал за ней, оказавшись в уютной, маленькой, темной, ароматной комнатке.
– Неплохо, – протянул он и бухнулся на кровать, покрытую черным, с красными геометрическими узорами, пледом.
Маша
Егор дергал головой под песню, когда Маша вернулась, закрыв за собой дверь.
– Меня одарили очередным уничижительным взглядом, – сообщила Маша, садясь у зеркала. – Может, это и к лучшему, что он решил отправить меня к бабуле. Вряд ли она умеет раскидываться такими взглядами.
– Уверен, что все будет не так уж плохо у бабушки, – решил поддержать Егор, хватая игрушечного рыжего кота, сидевшего на кровати, и сжимая его в своих сильных руках.
Он наблюдал, как Маша прихорашивается, как подкрашивает глаза, как водит блеском по губам, отчего губы становятся ярче, и не сразу осознал, что ему нравится вот так сидеть в ее комнате и наблюдать за нею.
«Что за бред?! – отчитал он сам себя. – Я просто смотрю на нее, ничего такого. Не любуюсь же!» – заверил он сам себя и сам себе не поверил, отчего вышвырнул плюшевого кота в кресло.
«Да, в ней что-то есть, и это что-то меня раздражает! Вот и все», – заключил он и уселся на краешек кровати, готовый к выходу.
– Пошли, – позвала она, поднявшись со стула и подойдя к двери. Егор встал, и они направились вниз по лестнице.
– Постой, я, кажется, забыл телефон, – он похлопал по карманам. – Я сейчас, быстро.
Егор действительно быстро пролетел по лестнице обратно, закрыв за собой дверь в комнате Маши. Он достал из кармана деньги, которые стащил у ее отца, и положил их в ее шкафчик под зеркалом.
Глава 8
Они медленно шли по набережной, наслаждаясь тишиной и прохладным ветром. Уже темнело, и луна все отчетливее проявлялась на сереющем небе. В воде игриво отражались фонари, близкие и далекие, и Маша засмотрелась на эту красоту, такую яркую, такую вдохновляющую.
– Как хорошо, что ты со мной, – призналась она. – Я ощущала себя совершенно потерянной. Если бы еще я потеряла и тебя, то сошла бы с ума.
Она остановилась, заглядывая в его глаза.
– В самом деле? – как-то неожиданно насмешливо спросил он.
Егор не мог решиться: то ли выложить свои карты, то ли блефовать и дальше.
– Моя дорогая Маша, – начал он, взяв ее маленькие холодные ручки в свои.
– Да, – доверчиво отозвалась Маша, разглядывая его лицо. Она готова была разглядывать его бесконечно.
– То, что с тобой произошло, не случайность. Кое-кто систематически портил тебе жизнь.
– Кто? – замерла Маша. Почему Егор говорит ей это?
– Ясное дело, кто, – раздраженно произнес он. – Я.
Маша не сразу поняла смысл его признания, не сразу выпустила свои руки из его.
– Думаю, для полного заключения нашей, то есть, моей, игры, ты должна еще лишиться милого, доброго друга, то есть, меня, – он усмехнулся. – Ты сказала, что если бы еще лишилась и меня, то сошла бы с ума. Очень интересно будет посмотреть на это, дорогая.