Не демоны и не ангелы
Шрифт:
– Нет, ты останешься человеком, – ангел сказал это жестким тоном.
– Тебе следует выбрать наблюдателя, который сможет критически оценивать твою личность и человеческую сущность. Лучше всего подойдёт специалист-психолог или психотерапевт. Работа с человеческими душами – их профиль, – демон был серьезен как никогда, – ты выберешь сам конечно, но я бы тебе посоветовал обратиться к психологам, ты же иногда чувствуешь себя не таким как все? Так они в этом специалисты, критичный взгляд – их профессия.
– То есть лечь в дурдом? – не сказать, что Константин был в ужасе. Исходя из того, как он сейчас проводил время – решение очевидное, но рад он не был.
– Мир изменится, напрасные страхи, – ангел редко спускался до человеческих эмоций, но, видно, сильное смятение Константина подтолкнуло ангела смягчить свою жесткость.
– Оттуда менять мир логичнее всего, нежели из других мест, – демон мастер подробностей, – сам подумай, новый мир будет не похож на то, что было раньше? Не похож. От кого должны прийти изменения? От того, кто не похож на всех остальных, то есть, не от властных и облеченных доверием людей, а от таких, каких в старом мире считали неправильными, а в новом мире будут считать правильными. Да и психолога там себе выберешь, то есть убьешь двух зайцев сразу, а выступить мы тебе поможем.
– Символ надо предусмотреть, – ангел сказал, посмотрел на демона и, явно превозмогая себя, продолжил, – древний символ твоей земли – черное полотнище с красной окантовкой, с золотым ликом Христа. Рыцарь твоей земли, один из твоих предков, не против помочь и вознести стяг над твоей столицей.
– Я принимаю решения такого уровня? – осознание и правильный ответ пришли к Константину сразу, как только он закончил свой вопрос.
– Естественно, всё государство не заменишь, – демоны любят государства, именно иерархия придумана ими – подробности без истины. В государстве можно творить любую глупость, прикрывшись солидным мнением народа. Бюрократия – творение демонов. По-отдельности все умные люди, но вместе творят глупость на глупости, в отдельности все решения логичны, но в целом – чушь. Творение демонов – подробности без истины. Как можно по отдельности изучить целое? Вот поэтому ангел здесь. Истина дается с трудом и требует всего внимания и целеустремленности, и дается не всем, – ты обратишься к государству, но преобразования в целом оставь на наши плечи, – демон был серьезен, – будет параллельное действие государственного аппарата и нас, что получится – представить сложно, но не делать – ещё хуже.
– А кто мне будет помогать кроме Рыцаря? – Константин всегда отметал свою врожденную скромность, когда дело доходило до конкретных решений, поэтому начальство его не любило.
– Тебе будут помогать многие из прошлого и будущего. Те, кто выразил желание в нашем мире, многих ты знаешь по книгам, многие неизвестны для тебя.
– Ты не будешь один, – ангел всегда точен, от его слов всегда веет надежностью.
– В основном участвовать будут люди из твоей страны, но некоторые придут из других – это дело общее, – демон всегда скажет то, что может сказать, секреты Полишинеля.
– Некоторых ты будешь знать и чувствовать, некоторые будут работать по своим убеждениям и программам, ты знать не будешь, но они будут помогать общему делу, потом ты постепенно поймешь, – странно было слышать от ангела такую длинную фразу, да еще и не очень конкретную, видно сообщение было важно для одного человека, для Константина.
Глава 3
Мир начал меняться. Первые изменения коснулись
– Извините.
– Пожалуйста.
– Конечно.
Вместо ранее звучавших:
– Вас здесь не стояло.
– Пошел вон.
– Да кто ты такой есть.
Мир начал меняться в мелочах, с которыми сталкивается каждый человек ежедневно. Собственно, именно это и было целью всех пришедших не с этого мира. Мы, люди, забываем, что каждый день и каждый миг нашего существования – века и годы в существовании тысячи существ не в нашем мире, что каждое больное слово ранит не только ныне живущих, но и предков, и потомков наших, и других людей. Мы сами настолько усложнили свой мир, что без помощи извне не смогли бы все исправить. Добро усиливает жизнь во вне, а злость и невежество ослабляют обитателей миров. Даниил Андреев в своей «Розе Мира» был во многом прав. Веер Миров существует, но мы с этими мирами тесно связаны. Теснее, чем можно предполагать: наши мысли отражаются в том мире, а идеи становятся там вполне осязаемой реальностью. Изменить мир мыслей и чувств сложнее, чем поменять государственное устройство, хотя все вещи взаимосвязаны.
Константин был призван для изменения чувств и мироощущения вокруг, в то время как Отец Сергий прибыл для крупных и масштабных изменений. Иногда не стоит менять всё кардинально, но в этой ситуации выбора нет, да и вариантов других тоже. У Отца Сергия своя задача – он меняет государство. Ему не впервой это делать. Что тогда, что сейчас, делает он это от всей своей души. Московские князья только став воспитанниками Отца Сергия начали строить Государство, до этого они были простыми удельными князьками.
Глава 4
Григорий Павлович был в ярости. Мало того, что мальчишка ему приказывал, совещание, в организацию которого было вложено столько его сил, прошло без видимых результатов, кроме, разве что, появления Рыцаря, так еще и Валентина заняла роль стороннего наблюдателя, как будто между ними ничего не было в прошлом. Куда не кинь всюду клин! Люди еще не разошлись. Только мальчишка и Валентина куда-то внезапно исчезли. Между участниками совещания шли оживленные дискуссии, будто чего-то ждали, и ожидания оправдались. На кресле, где только что сидел мальчишка, появилась фигура, одетая в какой-то балахон. Седая борода и жесткие синие глаза практически в пол лица делали фигуру значимой, хотя еще не все поняли насколько.
Когда Григорий Павлович посмотрел на фигуру, сидящую на стуле, у него сжалось сердце. Он понял, что мальчишка – мелочь, пешка и лишь начало, в сравнении с величием фигуры, явившей себя. Фигура, одетая в балахон – творец государства, воспитатель князей и наставник царей – отец Сергий. Участники совещания сначала не заметили, все еще продолжая свой межсовещанческий трёп.
Хозяин земли Русской явился. Спорить с ним можно, если дело стоящее, но выкрадывать для себя, стараться казаться большим, чем ты есть – бессмысленно, не тот человек сидел напротив участников совещания. Перед ними сидел человек без слабостей, упрямый, жесткий к себе и к другим, с неуемной энергией сердца, с любовью и ненавистью на ты, Отец! “У мальчишки хорошие друзья”, – подумал Григорий Павлович, – “одна Валентина чего стоит”. Он неожиданно вспомнил их адюльтер. От неё он ждал её покорности и участия в его проектах, но получал беспристрастность и сарказм, что ему, ЕМУ – звезде институтской практики быстро наскучило, его ждали проекты чрезвычайной важности, а сарказм, пусть и по делу – не для него.