Не для посторонних глаз...
Шрифт:
— Да! Похоже, я снова в строю!
Он уже с меньшим неприятием принялся читать дальше:
«Хотела извиниться перед ним за вчерашнее, но Мистер Суровость посмотрел на меня таким взглядом, что я поспешила испариться в свой так называемый кабинет. Похоже, он ещё не остыл. Придётся до конца дня избегать с ним встреч, чтобы ещё чего не случилось».
— Так-так… Значит, мне тогда не показалось, что ты от меня весь день пряталась…
«Нет уж, быть уволенной я точно не хочу. Эта работа мой шанс вытащить семью из нищеты…»
Телефонный звонок прервал чтение душевных излияний «Золушки»:
«И снова понедельник. Вот уже две недели я работаю в «Вайлет-компани» и никак не могу извиниться перед Алексеем Викторовичем».
— Ищущий да найдёт возможность! — философски заметил гендиректор.
«Все мои попытки сходят на нет, стоит только увидеть, как смотрит на меня Мистер Суровость. Наверное, жалеет, что тогда не уволил, и всячески ищет повод это сделать. В очередной раз я открываю рот, как выброшенная на берег рыба, и пытаюсь выдавить из себя слова извинения, но потом закрываю его и уплываю в глубокие воды. Просто не знаю, как завести разговор о нашем фееричном знакомстве, чтобы при этом он не выкинул меня не только из моего скромного кабинетика, но и из компании. Да и не могу же я обсуждать с ним это при всех: ни к чему афишировать нашу первую встречу. Не подкарауливать же его где-нибудь в коридоре! Ещё толки пойдут, а мне и так проблем хватает. Зайти в кабинет к генеральному у меня повода нет, и, наверное, никогда не появится…»
— Значит, действительно хочешь извиниться, да? — мужчина задумчиво барабанил пальцами по столу. — Что ж, организуем тебе такую возможность…
Потом он перевёл взгляд на последние строчки. Может, хоть они просветят, куда девалась эта… сотрудница.
«Вчера до часа ночи занималась презентацией и документами для совещания. Надеюсь, я всё правильно сделала и Алексею Викторовичу понравится. Он дал мне очень ответственное поручение (сама в шоке, что Мистер Суровость оказал такое доверие после того, что было!), поэтому я, как бы к нему ни относилась, просто не имею права его подвести и провалить задание».
— И как же это ты ко мне относишься, м? — Алексу ненароком вспомнились её впечатления от их знакомства и «лестные» слова, подчёркнутые красным маркером.
«Сейчас доделаю отчёт, отправлю генеральному — и можно будет спокойно идти на перерыв. Мне осталось только… Ой, зовут помочь на складе. Надеюсь, это ненадолго».
— Та-а-ак, теперь, кажется, понятно, куда ты пропала. Но… не можешь же ты быть там до сих пор?! Или можешь?
— Вот тебе и вышла на 10 минут на склад! — Кристина горестно вздохнула.
«Господи, сколько же времени прошло? Часа полтора, если не больше. Ну почему я не взяла мобильник?! Вот дура-то. Всегда и везде таскала с собой, даже в туалет, а тут оставила в сумке, как назло!»
Всё потому, что сотрудницы сначала стояли над душой и не дали нормально собраться, потом постоянно подгоняли, чтобы не отставала, а теперь взяли и просто… забыли! Хотя нет, нужно смотреть правде в лицо. Кристину сюда специально заманили, а потом бросили. Но не так важно, случайно всё это произошло или нет. Главное, что сейчас она находится совершенно одна в незнакомом помещении
«М-да, ситуация не из лучших. Да и не факт, что телефон помог бы. Возможно, здесь всё равно не было бы сигнала: вряд ли сеть работает в подвале. Зато имелась бы возможность немного подсветить и добраться до двери, а там… Ну хоть постучать, покричать и позвать на помощь. Может, кто-то и услышал бы…»
Кристина сидела у стены на стопке каких-то бумаг (не хватало ещё застудить себе всё, что можно, и всё, что нельзя), обхватив руками плечи. Находиться в полной тьме было не самым приятным занятием в её жизни. Хорошо, что она хотя бы не страдает клаустрофобией или чем-то таким: тогда ей можно было бы сразу заказывать гробик. И пусть глаза привыкли к темноте, но всё равно нельзя было ничего разглядеть. Стоило догадаться, что на складе система «умного освещения», Кристина уже сталкивалась с подобным: при открытии двери свет автоматически включается, а при закрытии, соответственно, выключается. Если человек планирует остаться в помещении, он должен нажать выключатель, и тогда свет останется даже при закрытой двери. А уходя снова щёлкнуть выключателем, чтобы погасить свет.
Чем больше в уме Кристины тикали часы, тем ближе чувствовалось приближение увольнения. Она должна была закончить отчёт и выслать его Алексею Викторовичу до перерыва, а после выступить с докладом и презентацией, но так вышло, что подвела и начальника, и себя. А ещё на совещании наверняка будет присутствовать Тамир Асланович, а уж этот Мистер Заноза позлорадствует всласть над ними обоими. Над шефом за то, что доверил ответственное поручение неумейке. Над ней — что провалила элементарное задание. В общем, никто его не осудит, если Мистер Суровость захочет избавиться от такой ненадёжной сотрудницы. Можно, конечно, попытаться всё ему объяснить, но станет ли он слушать?! А ведь победа была близка!
«Я так старалась сделать всё в лучшем виде и показать ему, что он не зря дал мне шанс, а теперь…»
В этот момент совсем некстати вспомнился один из укоризненных взглядов гендиректора. Когда он сердился, его глаза приобретали какой-то невообразимый сизо-синий цвет, как грозовое небо, и метали не менее смертоносные молнии. Ну разгневанный Бог, не иначе.
Но сейчас… ей даже ничего плохого о нём не хочется писать в дневнике. Сама виновата, что была такой суетливой растяпой.
«Стоп! Дневник. Я, кажется, в спешке ящик не заперла…»
В момент осознания возможной катастрофы Кристине стало трудно дышать.
«Если ко мне в кабинетик кто-то зайдёт (а кто-нибудь точно зайдёт, ведь я и отчёт не прислала, и на совещание не явилась) и заглянет в стол… То мне не просто конец, мне полнейший конец! Не только в этой компании, но и в любой другой, потому что начальник напишет такую рекомендацию, с которой возьмут разве что в уборщицы, да и то… не особо важных помещений. Типа туалетов, ага, — от подобной перспективы её передёрнуло. — Нет! Только не это! Найдите меня уже кто-нибудь! Пожалуйста!!!»