Не доллар, чтобы всем нравиться
Шрифт:
Не успев додумать, что бы это значило, я уже приподняла руку в приветственном жесте, и теперь уже ни он, ни я не можем притвориться, что не заметили друг друга.
– Эй, Цюань, – говорит он, приближаясь к столу. Джеймс пытается изобразить жизнерадостность, но в его тоне чувствуется фальшь. – Привет, Вайнона. – Заметив луковые колечки, он берет одно себе. – О, клево, обожаю их.
– Ну что?.. – Я отдаю ему весь пакет. – Как прошло голосование?
– О. – Он хрустит колечком. – Нормально.
Легкое
– Джеймс, расскажи мне, что там было.
– Ты и так скоро узнаешь. – Его кожа, и без того призрачно-бледная, сейчас приобретает нездоровый цвет. – Результаты я должен выслать уже сегодня.
Вайнона перестала притворяться, будто делает домашку по химии, и протянула руку через стол.
– Да скажи ты ей!
Джеймс скребет асфальт носками высоких кед – сначала правым, потом левым.
– Ладно, – говорит он наконец, потирая затылок. – Блин, мне жаль, Элайза, но они выбрали Лена.
Я знала. Я знала, что так и случится. Я знала, но почему-то от этого не стало легче поверить его словам.
– Они выбрали Лена?
Брови Джеймса подпрыгивают и сходятся вместе.
– Ну да, они. Я голосовал за тебя.
Я смотрю на Вайнону, но она шокирована не меньше моего.
– Они выбрали Лена? – повторяю я уже громче.
Джеймс разворачивается, проверяя, слышал ли кто-то.
– Да, но пока не говори никому, ладно?
Я таращусь на землю, на траву, примятую металлическими ножками стола для пикника. Я так долго хотела стать главным редактором нашей газеты, что эта мечта, по сути, стала одной из моих жизненных функций: ешь, спи, планируй, как будешь руководить «Горном». А теперь мечте конец. Полный каюк. И все из-за какого-то тупого спортсмена?
– Но он даже не отвечает требованиям, – со скрипом выдавливаю я. – Совсем.
Я думала, что такой идиотизм не может случиться в «Горне». Именно поэтому я и пошла в редакцию. Поэтому корпела там день и ночь. По идее, «Горн» – это организация, где важны способности и заслуги. Где важно зарекомендовать себя. Где важна долбаная добросовестность.
– Не знаю. – Плечи Джеймса так сильно поникли, что он даже не в силах ими пожать. – Наверное, он произнес сильную речь.
– Так вот, значит, к чему все сводится? – Я всплескиваю руками и чуть не заезжаю Вайноне по лицу.
– Типа того. То есть я не знаю.
– Что значит, ты не знаешь? Ты же там был!
– Я знаю. Знаю.
– Так что же случилось?
У Джеймса страдальческий вид.
– Выкладывай уже, – требует Вайнона.
Она забирает у него луковые колечки и начинает трескать
– Ну… – начинает Джеймс. Каждый слог дается ему с усилием, хотя обычно он за словом в карман не лезет. – Наверное, некоторые проголосовали за Лена, потому что им показалось… в общем, показалось, что он больше похож на лидера.
– Чего?! – выкрикиваем мы с Вайноной одновременно.
– Что это вообще значит? – добавляю я.
Джеймс теребит лямку рюкзака.
– Наверное, не стоит…
– Я хочу знать.
И в этот момент он сдается. Я вижу это по осанке: он словно бы обмяк, оставив последние попытки подсластить пилюлю.
– Люди считают, что ты как бы слишком суровая, Элайза. Жесткая, когда дело касается правок. В общем, наверное, слишком критикуешь.
Лицо мое начинает гореть. Одно дело подозревать, что люди говорят о тебе гадости, а другое – знать это наверняка.
– Просто у меня высокие стандарты. – В горле странная сухость. – Как и у тебя.
– Я знаю, – говорит Джеймс. – Именно поэтому из тебя вышел обалденный журналист…
– Но ведь ты и сам суровый, – перебиваю я. – Ведь ты и сам критикуешь. И тем не менее тебя в прошлом году избрали без проблем.
– Я знаю, но… Слушай, Элайза, знаешь, иногда ты бываешь ну как бы холодной. И даже не стараешься это сгладить.
Не верится, что я такое слышу.
– Вплоть до сегодняшней речи, из-за которой все резко поменяли мнение, совсем не старался у нас Лен. – Я пинаю ножку стола для пикника, но он даже не шатается. Я все равно пинаю еще раз. – Он сказал тебе хоть пару слов, кроме того, что было совершенно необходимо?
– Ну, не знаю, люди, похоже, считают, что… к нему проще подступиться. Ну типа, что он не лезет из кожи вон.
– Так как же, меня не выбрали потому, что я не стараюсь, или потому, что я из кожи вон лезу? Одно из двух!
Джеймс устало выдыхает:
– Ты знаешь, что я хочу сказать, Элайза.
– Нет, – говорю я. – Нет, я понятия не имею, что ты хочешь сказать.
– Слушай, если бы все зависело от меня, новым главредом стала бы ты. Однозначно. – Он сдувается еще сильнее. – К сожалению, я ничего не мог сделать. Я пытался их переубедить, но они не слушали. Они сказали, что ты слишком «поддерживаешь руководство».
– Слишком «поддерживаю руководство»? – тупо повторяю я.
– Представляешь? Только из-за того, что мы с тобой дружим. Но с каких пор я считаюсь «руководством»? – Такое мнение, похоже, сильно уязвило Джеймса.