Не доверяй мне секреты
Шрифт:
Внутри меня все будто застыло, даже кровь перестала струиться по венам.
– А она?
– Не знаю… честное слово, не знаю. В конце концов Орла оставила меня в покое, и я кое-как добрался до лагеря. Я об этом и не вспомнил бы, если б ты тогда не сказала, что она, наверно, утонула из-за тебя, и я стал вспоминать эту ночь, не сразу, постепенно, а потом, уже через несколько недель, разбирал рюкзак, нашел браслет и понял, как там было на самом деле, хотя помнил я это плохо.
– Значит, все эти годы ты знал, что она погибла вовсе не потому,
– Да.
К его чести, он при этом смотрит мне прямо в глаза.
Сердце мое сжимается. Тело все тяжелеет, ноги подкашиваются, и я падаю на стул. И начинаю раскачиваться взад-вперед. Хочется заплакать, но глаза мои остаются совершенно сухими. Хочется что-то сделать, чтобы прошлое исчезло, чтобы ничего не было: ни воспоминаний, ни ночных кошмаров, ни чувства вины, а теперь еще и Юана тоже. Я верила ему, как никому на свете. Полностью и безоговорочно. Я любила его, мы с ним были близки, я почти молилась на него, я обладала им, защищала его, я тянулась к нему и желала его. Господи, помоги… я даже подумывала бежать с ним. Я уязвила Пола в самое сердце, предала его, я рисковала счастьем моих дорогих девочек, и все это время он отлично знал, что к смерти Розы я не имею никакого отношения.
Поднимаю голову, гляжу на него:
– Почему ты мне ничего не сказал?
– Я пытался.
– Выходит, плохо пытался.
В груди моей вспыхивает отчаянная ярость, я вскакиваю с места и изо всей силы, наотмашь залепляю ему пощечину, потом другую. Он даже не защищается… впрочем, мне от этого не легче.
– Сволочь! Слизняк! Сволочь! Ты ничем не лучше этой гадины!
– Да, ты права… Сволочь и слизняк… Ты имеешь право сердиться на меня…
– Сердиться?! – ору я. – Да я сейчас с ума сойду от бешенства! Ты хоть можешь представить, какая это невыносимая боль… какое это подлое предательство и…
Я умолкаю, качаю головой и начинаю расхаживать, мерить шагами комнату.
– Я никак не мог выбрать удобное время, чтобы признаться тебе…
– Выбрать удобное время? Чего его выбирать? Любое время было бы удобное! – Я продолжаю ходить вокруг него. – Когда я не могла встать с постели, когда меня мучили кошмары, когда я была больна, а ты вернулся в Шотландию. Черт побери! Да хотя бы две недели назад, когда тут объявилась эта крыса. – Оборачиваюсь к нему. – Когда угодно и как угодно, но только не так, Юан. Я должна была услышать об этом от тебя, а не от этой.
Орла стоит в тени. Закуривает и шагает ко мне:
– А он ведь и правда предал тебя, Грейс. Разве нет?
Она хочет положить руку мне на плечо.
– Пошла прочь! – Я грубо толкаю ее, и она чуть не падает на своих каблуках. – Не прикасайся ко мне! – Перевожу взгляд на Юана. – И ты тоже!
Я стою у окна. Небо уже почти черное. Непогода разбушевалась не на шутку. По подоконнику, по стеклам бьет град не переставая, словно бесконечная барабанная дробь. Некоторые экземпляры величиной с мячик для гольфа. Вспоминаю, как в детстве мы с Юаном выбегали
– Я уже точно собирался все тебе открыть перед тем, как поехал поступать в университет, – говорит он. – Но мама сказала, что ты обручилась, что у тебя есть жених. А потом я подумал, что ты уехала. Мне казалось, что ты полюбила Пола и про все забыла.
– А когда вернулся в Шотландию? – говорю я, снова поворачиваясь к нему. – Почему тогда не сказал? Видел, в каком я состоянии, и не сказал.
– Ты же была нездорова. И я думал, что…
Он умолкает, втянув щеки.
– Господи! – Вижу неуверенность в его лице и по глазам читаю правду. – Неужели боялся, что я донесу на тебя?
– Но ты была сама не своя.
– Боже мой! Я бы никогда такого не сделала! – Снова начинаю ходить по комнате. – А все эти годы? Неужели тебе ни разу не приходило в голову, что ты должен рассказать мне правду?
– Пока не приехала Орла, ты про Розу почти не заговаривала.
– Юан, ты же сам видел в моем доме фотографии Розы, ты знаешь, что я вышла замуж за ее отца, я всегда о ней думаю. Всегда. – Изо всех сил стараюсь говорить ровно. – А на прошлой неделе, когда позвонила Орла? Тогда-то хоть мог сказать хоть что-нибудь?
– Послушай, меня это самого страшно огорчает. Что и говорить, гордиться нечем.
– Гордиться? – Я обеими руками толкаю его в грудь. – Гордиться! Да ты стыдиться должен! Какой позор! Не могу поверить, неужели это ты?
– Да его мамаша все это и устроила, – снова встревает Орла. – Она держала под контролем все, что творилось в семье. – Ленивой походкой она подошла к нам и снова встала рядом. – Ни перед чем не остановится, если надо защитить своего мальчика. Тигрица.
– Понимаешь… мама, она…
Я яростно тычу в него пальцем:
– Только не перекладывай вину на Мо!..
И вдруг до меня снова доходит.
– Так Мо все знала?
– Надо же мне было кому-то рассказать.
Маятник качнулся обратно, и ярость в груди опять сменилась жгучей горечью. Горло перехватило, и я застонала. Значит, и Мо… Но она же относилась ко мне как к собственной дочери, она же любила меня, заботилась… и все равно предала. Как вынести такую тяжесть, такой удар?
– Она ничего не знала… ну, что ты думаешь, будто ты это сделала, – торопливо говорит Юан. – Она не выбирала между нами.
Хочется ему поверить, но я уже не могу. Нет, я не виню Мо в том, что она в первую очередь думала о Юане, – конечно, своя плоть и кровь в любом случае ближе, и понятно, что Мо предпочла не меня, но мне горько… Почему она мне ничего не сказала?
– Зачем ты сохранил браслет?
– Всегда хотел вернуть его.
У него виноватое лицо, в нем даже читается отчаяние, но сейчас, после всего, что он сделал, мне его нисколько не жалко.
– Я хотел тебе все рассказать. На похоронах мамы…