Не драконьте короля! Книга 2
Шрифт:
– Купава! Ты все-таки приехала! Я так рада!
Девушка в считаные мгновения преодолела последний пролет и бросилась меня обнимать. Я была несколько обескуражена такой теплотой, но, видимо, Айрис относилась к тому типу людей, кто легко сходится с окружающими. Я же пока даже с Клайдией и Рами не могла так легко обниматься.
– Малика, тебя тоже рада приветствовать, – улыбнулась ей Айрис.
И слегка отстранилась от меня, чтобы я смогла увидеть уже немолодую женщину, в чертах которой я сразу уловила сходство с Айрис.
– Купава, позволь тебе представить леди Мианию Эйфери, маркизу
– Рада знакомству, ваше высочество, – женщина присела в реверансе, и только после я сделала ответный книксен.
– Как и я, леди Эйфери. Со мной прибыла моя… фрейлина, её светлость Малика Церг. – Женщины обменялись приветствиями. – Ваш дом – замечательный.
– Все так говорят, – хмыкнула Айрис, – вот только все, как и ты, успевают осмотреть лишь холл во время этих слов, – девушка рассмеялась. – Матушка, а ты угостишь Малику своими фирменными печеньями? Уверена, леди оценит.
Она поняла без слов просьбу дочери и кивнула. Улыбнувшись Малике, я отправилась вместе с Айрис наверх. Девушка вкратце рассказала историю дома, а после повела меня в свою комнату – она была оформлена в розовых тонах – ремонта после её совершеннолетия не было, поэтому повсюду стояли мягкие игрушки и куклы.
– Впрочем, я люблю кукол, – призналась она. – Красивые, фарфоровые создания с печальными лицами. Мне кажется, их судьба всецело зависит от хозяина: если будет обращаться бережно, то куклы останутся прекрасными, а в ненадежных руках фарфоровые лица потрескаются, платья порвутся, а может, и вовсе куклы сломаются… Нам, женщинам, досталась такая же судьба, но нашими хозяевами выступают заботливые мужья.
– Муж – не хозяин, – возразила я с улыбкой и потянулась к кукле. – Но и мы не куклы, которые могут лишь стоять на полке и служить украшением. Мы – полноценные личности, которые вправе сами выбирать… свою судьбу. И от нашего выбора и работы над отношениями зависит, будем ли мы счастливы в браке.
– Какие… прогрессивные взгляды, – удивилась Айрис. – Но ведь за нас с тобой выбор сделают родители. Выбор будет не наш. Так чем мы отличаемся от кукол?
Я застыла, уже взяв в руки куклу, но не успев её рассмотреть, я просто с удивлением смотрела на Айрис. Отчего-то всегда думала, что моё поведение – следствие характера, но выходит, что виновато и воспитание. Отец говорил мне о моем личном выборе, как было принято в нашей семье, не давил, поэтому я и жила с ощущением, что моя жизнь зависит лишь от меня. Я не боюсь принимать решения, так как с детства знаю, что за это всегда придется нести ответственность.
– Красивая кукла, – сказала я, не став развивать тему, и тронула маленькие кудряшки. – Думаешь, создатель её любил? Как любят нас наши родители.
– Разумеется! Именно поэтому он продал её мне, зная, что я буду бережна с ней и заботлива.
– Здесь много кукол, – заметила я. – Ты любишь каждую или просто бережёшь и заботишься?
Я вдруг вспомнила, что даже в детстве у меня была одна кукла, с которой я играла. Нет, их было много, они стояли на полке, пылились. А я всегда таскалась с одной – наполовину тряпичной, несколько несуразной, но самой любимой.
– Думаю, второе, –
Интересно, Максимилиан считает так же?
– Они и правда все красивы, – согласилась я и поставила игрушку на место. – А у тебя есть портреты? Мне было бы интересно увидеть тебя в детстве.
– О, их много! Отец меня очень любит и постоянно заказывает портреты… два, а то три раза в год! Собралась целая коллекция. Они хранятся в гардеробной. Идем.
Девушка повела меня за собой. Внутри она открыла одно из отделений, где рядком стояли сразу несколько рам. Мой взгляд мельком зацепился за сверток из салона мадам Вистроу, поверх которого лежал вчерашний комплект.
– Ты говорила, что он для сегодняшнего вечера.
– Я так думала, но матушка решила иначе, – Айрис вздохнула. – Сказала, что этот прибережем для другого случая, но он ей тоже очень понравился. Решили надеть другой. – Айрис прикусила губу. – Мне не нравится, что она принимает за меня решения, но мне не хватает духу противиться ей. Ты наверняка более самостоятельная.
– Я? – ухмыльнулась и окинула взглядом своё платье. – Перед тобой принцесса, чей наряд выбирала бабушка.
Переглянувшись, мы рассмеялись. Я добавила:
– Только ей об этом не говори. Когда она принесла эти вещи, решив выкинуть мои старые платья, мы немного повздорили, я отказалась от них.
– Почему?
– Это было без моего согласия, раз, – я пожала плечами. – А два… бабушка хотела, чтобы я привлекла мужчину, который… – я прикусила губу, – который мне и так нравился, и мне не хотелось под него подстраиваться, мне хотелось, чтобы он сам обратил на меня внимание и влюбился. Без моих попыток вылезли из кожи вон.
Я вздохнула, пожав плечами. Айрис положила руку мне на плечо, слегка сжав.
– Ты молодец, что имеешь столько смелости для противостояния.
– Кто бы говорил, Айрис! Ты на ярмарке вступилась за совершенно незнакомых людей.
– Чужих противостоять легче, чем родным, Купава, – произнесла Айрис с грустной улыбкой. – Поэтому я тобой восхищаюсь. Знаешь, мне иногда страшно, что, когда я стану полноправной хозяйкой какого-нибудь поместья, родственники мужа будут веревки из меня вить. Именно поэтому мне нужен рядом человек, способный защитить меня от их мнения и влияния. Именно поэтому мне нужно стоять за чьей-то спиной, пока ты можешь стоять рядом, прикрывая его спину.
Мне было приятно, что она запомнила мои слова. Сама Айрис была чудесной, милой, доброжелательной девушкой, которой я искренне желала счастья.
– Мы такие разные, и каждая восхищается другой, – сказала я. – Ты словно лучшая версия меня… той меня, которой бы все хотели видеть.
Айрис зарделась, хихикнув, и вытащила первый портрет. Едва она потянула за раму, как активировалась магия заклинания, и теперь портреты висели по стенам гардеробной, словно в картинной галерее.
Дочь маркиза начала рассказывать смешные истории из детства, связанные с каждым портретом. Я тоже делилась воспоминаниями и, когда мы дошли до последнего, где она была уже изображена взрослой, красивой девушкой, я восхищенно вздохнула.