Не дразни меня!
Шрифт:
– Кен! Почему ты не приехал? Все меня спрашивали. Мэри ужасно расстроилась!
– Что-то случилось с зажиганием. Прости меня, милая. Я задержался больше чем на час.
– Но ты все равно мог приехать!
– Да, конечно, мог, но после фиаско в школе, да еще и возни с машиной, я был просто не в настроении. Прости, но так уж получилось.
– Фиаско? – На лице Бетти отразилась озабоченность.
– Еще какое! Я так старался, мы поставили пятьсот стульев, а пришло всего тридцать четыре человека! После собрания я сел в машину,
– Значит, вы ничего не продали?
– Ну, несколько человек заключили договоры, но какой провал! Я поехал сразу домой зализывать раны.
Бетти подошла к нему и обняла. Он взъерошил ей волосы, ощущая уверенность, что первое препятствие он преодолел.
– Дорогой, мне так жаль. Я думала, что у тебя все пройдет отлично, – сказала она.
– То-то и оно… Мне тоже жаль. Я знал, что надо бы поехать, но я так расстроился, что вечеринку просто не выдержал бы.
Бетти отошла от него, улыбнувшись своей чудесной улыбкой, которую он так обожал.
– Пойдем спать. Завтра я все объясню Мэри.
Пока они раздевались, Бетти спросила:
– А что делала мисс Штернвуд?
Кен ощутил, как внутри что-то сжалось.
– У нее было свидание. Она уехала раньше, чем я завел машину, – солгал он.
Бетти ушла из спальни в душ. Кен лег в постель и лежал на спине, уставившись в тускло освещенный потолок.
Все должно получиться, говорил он себе. Мошонка до сих пор болела после того, что устроила ему Карен. И теперь он отдыхал. Затем Бетти скользнула в постель и погасила свет. Обняв его, она придвинулась ближе.
– А я в настроении, милый, – проворковала она.
Первый раз со дня их свадьбы Кен ее подвел.
На следующее утро Кен встал, когда Бетти еще спала, наскоро сделал себе чашку кофе и поехал в контору. Он боялся встречи с Карен.
Отперев дверь, он вошел в свой кабинет и включил оба кондиционера. Он трудился над договорами, которые заключил накануне с родителями в школе, когда приехала Карен.
– Привет! – сказала она, останавливаясь в дверях его кабинета и улыбаясь. – Проблем не было?
– Нет.
Кен поднял на нее глаза. Она явилась в своих неизменных джинсах в обтяжку, футболка подчеркивала соблазнительную грудь, глаза блестели, но его к ней не влекло.
– Ты какой-то бледный, Кен, – заметила она. – Разве мы плохо повеселились?
Он толкнул ей через стол тринадцать договоров:
– Зарегистрируй, пожалуйста. Я сейчас подготовлю остальные.
Карен засмеялась:
– Конечно. – Она подошла и взяла бумаги. – Сегодня утром ничего, кроме работы, да?
Он не взглянул на нее, а лишь хмуро уставился в лежавший перед ним договор.
– Ну-ну! – Она снова рассмеялась. – Мистер Раскаяние. Ты поправишься.
Она вернулась
Кен откинулся на стуле. Ему необходимо от нее избавиться, сказал он себе.
Такое положение нельзя терпеть дальше. Но что же делать? Он сидел, уставившись в пустоту, прислушиваясь к деловитому щелканью пишущей машинки Карен. Как бы найти убедительный предлог и уговорить Штернвуда перевести дочку в головной офис?
А потом предсказание школьного директора, Генри Бернса, начало сбываться.
Внезапно услышав гул голосов в передней комнате, Кен встал из-за стола. Перед стойкой толпилось больше дюжины чернокожих людей. Все они желали узнать, что` «Страховая корпорация Парадиз-Сити» готова сделать для их детей.
И с этого момента Кен и Карен трудились, не поднимая головы. Утро пролетело незаметно. Оба пообедали сэндвичами, принесенными из закусочной через дорогу. И только к четырем часам дня они смогли немного передохнуть.
– Ф-фу! Ну и денек, – выдохнула Карен. – Па будет счастлив.
– Значит, не таким уж провальным было собрание. Позвоню Хайамсу. Есть чем похвастать.
Кен зашел в свой кабинет и проверил номера выданных им полисов, а в следующую секунду, когда потянулся к телефону, услышал, как открылась входная дверь. Еще один клиент, решил он, поднялся и выглянул в переднюю комнату.
Возле стойки он увидел высокого худощавого человека с жестким взглядом голубых глаз. Кен ощутил, как ледяная волна прошла по спине. Полиция! Он сразу же узнал детектива Тома Лепски из полицейского управления. Хотя Кен ни разу не сталкивался с ним лично, он часто видел, как тот проезжает или идет по городу. Один из приятелей Кена по гольфу сказал как-то: «Видишь того парня? Он станет шефом полиции, когда Террелл выйдет в отставку, здорово башковитый».
Кен скрылся в кабинете. Он вынул носовой платок, чтобы утереть со лба холодный пот. Ему тут же вспомнился бородатый хиппи. Должно быть, он выдал полиции описание Карен и его самого!
Лепски наклонился над стойкой и одобрительно взглянул на Карен. Лепски благосклонно относился к любой девушке, которая представлялась ему лакомым кусочком.
Карен перестала печатать, поднялась и подошла к стойке. От Лепски не ускользнуло, как вздымается ее грудь и покачиваются бедра, и он плотоядно улыбнулся:
– Мисс Штернвуд?
Карен тоже знала, что перед ней детектив. Увидев его улыбку, она ответила ему тем же, и ее ресницы затрепетали, что заинтриговало Лепски.
– Ну, если нет, – сказала она, – значит кто-то другой влез в мою одежду.
Лепски издал негромкий хищный смешок.
– Вы ведь полицейский, – продолжала Карен. – У вас есть дети, мистер Лепски?
Сбитый с толку, Лепски уставился на нее:
– Дети? При чем здесь… У меня…
– Вы, должно быть, женаты, – пояснила Карен. – Такой красивый мужчина уж точно не может быть холостяком.