Не дразни меня!
Шрифт:
– Лепски! Теперь мне ясно, что ты нашел ключи у себя в кармане! – И Кэрролл грохнула трубку на рычаг.
В кабинете повисло долгое молчание. Драма окончилась. Джекоби вернулся к своим французским штудиям. Лепски уставился в пространство, соображая, где бы по возвращении домой найти укромное местечко и спрятать там ключи, чтобы Кэрролл поверила в несправедливость своих обвинений.
Затем телефон зазвонил на столе Джекоби.
– Уголовный розыск. Джекоби у телефона, – произнес он сжато.
В трубке раздался
– Слушай, фараон, повторять не стану. Собери мозги в кучку.
– Кто говорит? – произнес Джекоби, цепенея.
– Я сказал, слушай. Вам надо забрать жмура. Байдарочная бухта. Первая роща после поворота. Нехороший труп.
В трубке повисла тишина.
Встревоженный, Джекоби посмотрел через комнату на Лепски. Пересказал разговор.
– Может, телефонный хулиган, – подытожил он.
Лепски, всегда готовый приняться за работу, схватил телефонную трубку и позвонил в дежурку:
– Гарри! Кто патрулирует район Байдарочной бухты?
– Шестая машина. Стив и Джо.
– Скажи им, чтобы обследовали первую рощу после поворота к бухте, и побыстрее!
– А что им там искать?
– Труп, – сказал Лепски. – Может, это телефонный розыгрыш, но все равно пусть поторопятся!
Он повесил трубку, закурил сигарету, затем поднялся из-за стола.
– Подготовь рапорт, Макс, – сказал он. – Я дождусь звонка Стива, прежде чем докладывать шефу.
Пока Джекоби отстукивал рапорт на машинке, Лепски расхаживал по комнате и был при этом ужасно похож на гончую, которая рвется со своры.
Спустя двадцать минут телефон зазвонил.
– Говорит Стив. Все действительно плохо: труп девушки, выпотрошенный. Точно убийство.
Лепски поморщился. В Парадиз-Сити уже давно не случалось убийств.
– Оставайся на месте, Стив. Я выезжаю.
В четверть десятого вечера четыре полицейские машины съехались к роще на пути в Байдарочную бухту. Шеф полиции Террелл, сержант Джо Биглер, сержант Фред Гесс из отдела по расследованию убийств, Лепски и еще три детектива первыми осмотрели жуткие останки. Затем на машине «скорой помощи» прикатил полицейский врач Лоис с двумя интернами. Полицейский фотограф через силу сделал снимки, после чего торопливо бросился в кусты, где его вырвало.
Полицейские посовещались. Тело наконец увезли.
Террелл подошел к доктору Лоису.
– Какая вырисовывается картина, док? – спросил он.
– Ее ударили по голове, раздели и распороли живот. Она погибла не больше двух часов назад. Точнее скажу, когда она окажется у меня на столе.
Террелл, массивного телосложения мужчина с седыми усами и решительно выдвинутой челюстью, буркнул:
– Сделай все как можно быстрее.
Он вернулся на место, где его дожидался Гесс, низенький и толстый.
– Ладно, Фред, остаешься за главного. Я поеду в управление. Выясню личность.
Махнув
Гесс обернулся к Лепски:
– Возьми Дасти, поговорите с хиппи. Выясните, не из их ли она компании. Терри снял ее на «поляроид». Возьми у него фотографии.
Лепски отправился искать Терри Дауна, полицейского фотографа. Тот сидел на песке, сжимая голову руками и постанывая.
Даун, высококлассный, несмотря на юный возраст, фотограф, работал в полиции Парадиз-Сити всего полгода. Дрожащей рукой он протянул Лепски три фотографии лица девушки.
– Г-господи! Какой кошмар… жуть!
– Ничего хуже ты уже не увидишь, – утешил Лепски.
Он рассмотрел фотографии в свете луны. Девушка была несимпатичная. Худощавое лицо, жесткая линия рта. Лепски решил, что такая девушка прошла огонь и воду, жизнь у нее точно была не из легких.
К нему присоединился Дасти Лукас, детектив третьего класса. Дасти было около двадцати четырех, массивный парень со сплющенным лицом боксера, он и был боксером, лучшим тяжеловесом в полицейской боксерской команде.
– Пошли, Дасти, – сказал Лепски, забираясь в машину. Дасти сел рядом с ним. Лепски ехал по утрамбованному белому песку, пока впереди не показался костер и факелы, освещавшие палатки и пляжные домики. Он затормозил. – Отсюда пойдем пешком.
До них доносились негромкие звуки гитары и барабанов. Какой-то парень пел.
– Совершенно не понимаю, почему мэр Хедли не вышвырнет из города эту шваль, – проворчал Лепски. – Тьфу! Ну и вонища!
– Ну должны же они где-то жить, – рассудительно заметил Дасти. – Пусть уж лучше здесь, чем в городе.
Лепски фыркнул. Он стремительно зашагал к группе молодежи: человек пятьдесят сидели на песке вокруг большого костра. Им всем было от шестнадцати до двадцати пяти. Почти все парни с бородами, у некоторых волосы до плеч. Девушки тоже как по одной выкройке: джинсы, футболки, засаленные шевелюры с длинными челками.
Тот парень, который пел, был худой и высокий. Лицо и голову скрывала буйная кучерявая растительность, не дававшая даже понять, хорош ли он собой. Певец заметил двух детективов, которые выдвинулись из тени, и тут же умолк. Он сидел на ящике из-под апельсинов. Когда он медленно поднялся с ящика, около сотни глаз уставились на Лепски.
Кто-то произнес в темноте:
– Фараон.
Наступил долгий момент тишины и оцепенения, а потом худой и высокий певец отложил гитару, обошел сидевших в кружок хиппи и остановился перед Лепски.
– Я в лагере главный, – сообщил он. – Чет Мисколо. Что-то случилось?
– Да, – подтвердил Лепски. – Детектив первого класса Лепски. Это детектив Лукас.
Мисколо кивнул Дасти, и тот кивнул в ответ.
– В чем проблема?
Лепски протянул ему три поляроидных снимка:
– Знаешь ее?