Не дразните Бультерьера

Зайцев Михаил Георгиевич

– Ты Чингиза ударэл. – Толстый палец с грязным ногтем и золотой печаткой ткнул меня в грудь. – Чингизу на лэчэния дэньги нужны.

– Он ударил, а я-то? Я-то, слышь, я ничего... – попробовал отмежеваться от разборки Мирон.

– Ты, ишак, все начэл. – Грязный с золотом палец указал через мое плечо на Мирона. – Ты правэла торговли нарушал, бэспрэдэл устроил, э?

– Сколько мы должны? – беспрецедентно быстро сдался Мирон.

– Пять тысяча. – Для наглядности усатый азер растопырил пятерню.

– Зеленых! – внес окончательную ясность Чингиз.

– Завтра, – установил срок третий азер.

–

Наличными? – улыбнулся я простодушно, но моего саркастического юмора никто не понял.

– Гдэ ви жэветэ, точный адрэс дэрэвня, мэнты вашэ паспорта посмотрэлэ и сказали, э? Утром не будэтдэнга, ми вэчэром к вам прээдэм. Вмэстэ с натариус. Ваша дома, машина, земля сэбэ забэрем, э?

– А если мы не отдадим? – прикинулся я наивным придурком.

– Чингиз в энстэтут Склэфасовского поедэт, справка брать. Ви чэловэка покалэчэли. Свэдэтэли есть. По суду все отдадитэ, э? – Эге, – кивнул я.

Сомнений нет – азеры банально берут на понт, вульгарно запугивают темное крестьянство. Прекрасно понимают, звери: пять штук зелени к утру мы не наберем. Даже если решимся продать личный автотранспорт и заложить дома, мы просто не успеем превратить движимость и недвижимость в деньги. А солидной денежной заначки у крестьян, разумеется, нет и быть не может. На то и расчет! Нагрянут азеры со страшным юристом в очках и, весьма вероятно, с ментами Лариным и Казановой в придачу, нагрянут, застращают нас вусмерть, а потом великодушно позволят расплатиться натурой, плодами, так сказать, крестьянского труда. И мы, я на “толчке”, а Мирон на “Ниве”, каждый выходной, вплоть до глубокой осени, будем возить на рынок овощи и фрукты. Будем отрабатывать барщину и радоваться – дескать, легко отделались.

На прощание Чингиз не удержался, отвесил мне смачный пендель. Я открыл дверцу “толчка”, увидел ключи в замке зажигания и в этот момент получил по заднице. Больно, блин!..

До Кольцевой автодороги ехали молча. Курили. Как отъехали от отделения, сразу задымили в две глотки. Я пыхтел “Беломором”, Мирон цедил свой “Дукат” с фильтром. Выезжая на МКАД, я чуть было не протаранил ушастый “Запорожец” с эксклюзивным лохом за рулем. Обошлось, но Мирон от страха едва сигарету не проглотил.

– Семеныч, мать твою в дышло! Ты это, это самое, на дорогу-то смотри! А то, слышь, опять из-за тебя всякое говно начнется.

– Чего? Считаешь, с азерами напряги из-за меня начались? Кто говорил, что яблоки оптом сдадим и...

– Шабаш, Семеныч! Чо нам промеж себя-то считаться? Оба в говне. Это самое, не горюй! Понял? Выплывем, земляк.

– Как? У тебя в нужнике пять тыщ баксов зарыто? Есть, чего обезьянам волосатым отдавать, да?

– А у тебя?

– Шутишь?

Шутил, кстати, я. На самом деле, деньги у меня есть, и много. Знай Мирон, сколько у меня денег, он бы умом тронулся. Знай размеры моей заначки азеры, они бы сами мне на всякий случай приплатили, лишь бы не связываться с деревенским Монте-Кристо. Однако, чтоб и Мирон сохранил рассудок, и азеры продолжали меня числить в крестьянах-середняках, я вынужден сокрыть собственные капиталы.

– Слышь, земля! У меня в райцентре знакомые деловые имеются, понял? Урки знакомые, блатные... Погодь, да ты их видел! Помнишь, в июне они, это самое, на шашлык ко мне приезжали?

Помню. Приезжали на раздолбанной “бэхе”

в деревню “блатные” из райцентра. Ужрались водярой до поросячьего визга, весь забор мне со стороны соседского участка заблевали. Миловал тебя, дорогой ты мой Мирон, твой добрый бог от знакомства с настоящими блатными. Для тебя, милый, кто в татуировке, кто по фене худо-бедно болтает, тот и деловой в натуре. Я другое дело, я бодался с урками. То есть бодался с ними не сидящий рядом с тобой милый сосед Семеныч по фамилии Кузьмин – рога уркам, было дело, отшибал Семен Ступин. Настоящие блатные, без кавычек, милый мой Мирон, совершенно не похожи на ту шелупонь, знакомством с которой ты так гордишься.

– Семеныч! Чо примолк? Деловых моих знакомых вспомнил? Нет?

– Вспомнил.

– Ага! Ща домой заедем и рванем в райцентр.

– Зачем?

– Ну, ты тупой, земля! Перетрем базары с деловыми, соображаешь? Сдадим им, это самое, азеров. Понял? Нет?

– Нет.

– Дурень! Завтра, это самое, азеры в деревню приедут, а их, здрасте-пожалуйста, уже встречают! Кто, спрашивают, это самое. Мирона и соседа его опускал? Понял?

– Кто кого спрашивает?

– Ну, ты дурак! Деловые азеров спрашивают, понял?

– Теперь понял. А если азеры в компании с ментами приедут?

– По фигу! У нашенских из райцентра с нашими ментами вась-вась, а московские в области не пляшут, понял?

– А если азеры с бандитами приедут?

– Откуда?

– Из Москвы. Сам подумай, азеры – люди пришлые, в столице чужие. Нет вопросов – азеры ментам за “крышу” отстегивают, но вдруг на них еще и бандюки греются, а?

– Насрать! Нашенские из райцентра знаешь какие крутые?

– Догадываюсь. Слышь-ка, Мирон, а ну, как азеры завтра ваше не приедут?

– Чо?

– Через плечо! Поджопников нам обезьяны надавали? Надавали. Яблоки менты отобрали? Отобрали. Мы ментам денег дали? Мы сейчас гоношимся, а менты половину яблок азерам вернут, те их на рынок, и вся любовь! Все довольны менты при бабках, азеры при наваре, а мы с синяками на жопах.

– А пять тыщ?

– Авось пронесет? Авось пугали нас для острастки, прикинь? Прикинь сам – твоим-то, деловым, поди ты, выпивку надо ставить, поляну накрывать, да?

– А то! Дружба дружбой, но без бухалова с угощением корешам не обойтись.

– Вот и я о том же! Прикинь – напрягаем деловых, тратимся, кормим их, поим, а из города никто опускать нас не приезжает. Прикинул?

Мирон задумался. Сморщил загорелый лоб, сдвинул выгоревшие на солнце брови. В моих смелых прогнозах логики с гулькин нос, однако прозвучало волшебное слово “авось”, и его фонетическая магия заставила Мирона думать в нужном мне направлении. Что будет, ежели Мирон сумеет противопоставить чарующему соблазну волшебного “авось” здравый и трезвый смысл, я понятия не имел. Одно я знал твердо – стычки приблатненной шелупони из райцентра с рыночными олигархами из столицы нельзя допускать ни в коем случае. Стычка чревата последующими разборками и заморочками, я оказываюсь одним из центральных персонажей конфликта, на мне акцентируется внимание, и, следовательно, есть, пусть и смехотворно малая, но вероятность, что кто-то особенно въедливый заинтересуется прошлым крестьянина Кузьмина Н.С. Оно мне надо? Категорически нет!