Не ДРД единой
Шрифт:
Мысль навестить Зимина я отбросил, потому что не понимал, на чьей он стороне. Он считался независимым, ну так и Ведищевы официально были противниками Живетьевых. Нет уж, не полезу к нему, пока не разберусь кто с кем дружит.
Ближайший магазин с вещами Древних был, наверное, самым большим из всех, что я раньше видел, но ассортимент в нем формировался по принципу «Чем ярче, тем лучше», поэтому добыча оказалась крошечной: модуль магии Воздуха шестого уровня и модуль магии Огня четвертого уровня. Но два модуля лучше, чем ничего, поэтому я даже не расстроился, вдоволь насмотревшись на выставленные бытовые артефакты,
Следующим пунктом была больница, на подходе к которой я ушел в Невидимость. Не учел, что больница была детской онкологической, поэтому ограничиться одним пациентом я не смог. Исцелял до тех пор, пока Песец на меня злобно не зарычал, заявив, что я останусь вовсе без магии, если немедленно не остановлюсь. Я прислушался к себе и вынужденно согласился с симбионтом: жжение усилилось и чувствовал я себя очень некомфортно.
«Но почему, почему целители сюда не приходят? Это же дети?»
«У тебя извращенное представление о целителях. Для них это просто работа, за которую они получают деньги и которую никто не будет делать бесплатно. Стоимость целительских услуг всегда была запредельной, именно поэтому маги стремились взять хотя бы несколько первых модулей».
«Мне казалось, что целитель — это призвание».
«Призвание тоже, — согласился Песец. — Но, если себя не ограничивать, очень быстро перегоришь и перестанешь быть магом. Нужен баланс».
«Баланс между совестью и магией?»
«Именно. Предположим, ты сегодня выложился бы в ноль, спасши если не всех, то большинство. Тебе напомнить, чем это закончилось бы? Полным выгоранием. И значит что? Значит, ты больше никогда и никому не поможешь. Ты же понимаешь, что, исцелив сегодня всех, оставишь остальных без малейшей помощи?»
«И все равно, как-то это неправильно, решать, кому жить, кому умирать».
«Прогуляешься сегодня туда еще раз и займешься другими, тем более что есть на кого переложить подвиг».
«Это если на Огонькова опять не поставили блок».
«Делов-то — найдешь его и снимешь».
Как вариант, такой план был неплох, поэтому я принял его за основу, взглянул на время и решил, что успеваю навестить еще один магазин с вещами Древних. В нем оказался довольно большой выбор дисков, и я убедился в правоте Песца, что на них ничего серьезного быть не может, только поверхностные курсы, так что ничего оттуда не выбрал. Кристаллы россыпью брать я не рискнул, потому что, судя по остальному в магазине, там тоже ничего полезного не найдется. Модулей, нужных мне, и тех не оказалось. Похоже, в столичных магазинах делали упор на яркую расцветку добываемого барахла, с этого и имели свой процент.
К конференц-залу я пришел немного разочарованный прогулкой, а вышедший оттуда Лихолетов еще добавил:
— Илья, я вас рекомендовал как серьезного молодого человека, а вы устроили цирк.
— Положим, цирк устроил не он, а Синицын, — заметил вышедший вместе с Лихолетовым мужчина. — Над его теориями уже давно кулуарно посмеиваются, а тут стало понятно, что и со стороны они выглядят совершенно недостоверными. Согласитесь, коллега, что те значки действительно похожи на цифры. График, не график — дело десятое, но то, что Синицын не может отличить букву от цифры, говорит о его невысокой квалификации.
Они заспорили, а высунувшийся из-за Лихолетова Олег потянул
— Пойдем пообедаем, — предложил он. — А то эти два гаврика как зацепятся языками, то не остановить. Синицыну после твоего ухода так досталось, что он тоже покинул зал, глубоко оскорбленный. А народ, кстати, начал обсуждать, действительно ли там цифры, и пришел к выводу, что ты прав.
— Естественно, я прав.
Олег привел меня в кафе не при гостинице, а чуть в отдалении от нее. Еда была вполне пристойной, но есть особо не хотелось — я чувствовал зверскую усталость. По-хорошему бы сейчас поспать часа два, но тут у Олега зазвонил телефон и после короткого разговора дядя сообщил, что мне разрешено опять присутствовать на заседании, потому что возмущенный моим поведением господин ушел и больше не появится.
— Только ты постарайся больше никого не оборжать, — попросил Олег. — Синицын — фиг бы с ним, он все равно воспринимается как шут, а вот ссора с кем поприличней для нашего отделения может плохо закончиться.
Глава 8
К концу обеда мне настолько поплохело, что это стало видно невооруженным глазом.
— Илья, мне кажется, тебе нужно показаться целителю, — забеспокоился дядя.
— Я только и делаю в последнее время, что показываюсь целителям, — хмыкнул я. — Последний раз — вчера. Аккурат после целительского заклинания и страдаю. Олег, я справлюсь. На заседание не пойду, отваляюсь в гостинице.
— Уверен?
— Уверен. Перенапрягся сегодня. А завтра на твоем выступлении как штык буду.
Олег хмурился, но возразить ему было нечего: по сравнению с известными ему целителями я был куда более умел в плане знаний, хотя и не слишком опытен в плане их применений.
Так что я отправился в гостиницу и лег спать под песцовское нудение о том, что он меня предупреждал о недопустимости перенапряжения. Уснул я только после порции алхимии, а проснулся от противного телефонного звонка, который вплелся в мой сон как жужжание огромного комара, пытающегося хоботом проковырять мне голову.
— Слушаю, — бросил я, даже не посмотрев, кто звонит. Почему? Глаза не открывались.
— Илья, почему ты так долго не отвечал? — с ходу наехала на меня тетя Алла.
— Я спал, тетя Алла, — зевнул я в трубку. — Неважно себя чувствую.
— Еще бы ты важно себя чувствовал в такой компании. Олег — редкостный раздолбай, — орала она в трубку. — Ты в состоянии доехать до целителя? Я попрошу Живетьева тебя глянуть.
— Господи, тетя Алла, я траванулся немного, со мной ничего страшного не случилось, — заорал уже в трубку я. — Я не маленький, как-нибудь разберусь с собственными болячками.
— То, что ты вырос, не делает тебя взрослым, — рявкнула она. — Если тебя беспокоит вопрос оплаты, то я беру его на себя. С любым целителем Верейска у меня возможны взаиморасчеты.
— Я не в Верейске, — злорадно сказал я, окончательно проснувшись и наконец сообразив, с чего она так переживает за мое здоровье. — Я в Дальграде на археологической конференции.
— В Дальграде? Да ты с ума сошел! — взвилась она от злости. — Тебе учиться нужно, о будущем думать, а не о том, как потрафить дядюшке с его идиотскими закидонами. Олег — пустой человечишка. И занятие у него — одно из самых идиотских, какое только можно представить.